Тайна великого живописца

– Ой, как грустно, – прощебетала Лялька, глаза ее повлажнели. – Значит, у Крамского была к ней платоническая любовь, а она не любила его, поэтому он так и написал ее портрет. На нем такая величественная, прекрасная женщина, но недоступная.

Все задумались. На улице уже стемнело, осенний ветер раскачивал ветку дерева, и она настойчиво царапалась о стекло, будто чья-то отчаявшаяся душа, уставшая от одиночества и холода, просилась в теплый, уютный дом.

– А какое-то подтверждение этому есть? – спросил Дроздовский. – Мы вам верим, но вот хотелось бы какой-то документ, что-нибудь вещественное.

– Есть такое подтверждение, в музеях Фатежа сохранились картины Крамского, написанные в наших краях, он подарил их музею. Крамской настолько любил Матрену Саввишну, что часто приезжал на ее могилу и работал здесь. И в архивах города Курска должны быть какие-нибудь данные об этой истории.

– А вы верите в легенду, что картина «Неизвестная», написанная с Матрены Саввишны, приносит людям несчастья, вот даже ее праправнучке? – грустно уточнила Ляля.

– При чем здесь картина? – удивился Петр Леонтьевич. Маргарита послала Ляле убийственный взгляд, и девушка быстро перевела разговор на другую тему.

– Мы хотим при нашем художественном салоне сделать музей, вы не можете нам подарить фотографию? – попросила она.

– Так как эта реликвия со временем будет принадлежать нашему семейству, – вмешался Данила, – нужно, чтобы Маргарита тоже имела решающий голос, а она, – с лукавством взглянул он на невесту, – может отказать тебе…

Михаил тоже вмешался:

– Лялечка, ты увлеклась, эта фотография принадлежит семье Вишневских, мы можем только попросить ее на время, на какую-нибудь выставку, и не более.

Девушка с сожалением согласилась:

– Извините, я действительно увлеклась.

На следующий день, позавтракав, они купили цветов и заехали на кладбище в Миленино.

Постояв в задумчивости у могилы Матрены Бестужевой и навестив Ингу, молодые люди отправились назад, в Москву.

– И все-таки то, что судьба тебя столкнула с этой картиной, о чем-то говорит, – изрекла Ляля, сосредоточенно вертя баранкой. – Я не мистик, но все это не просто так. – А сколько неприятностей принесла только копия «Незнакомки»! И все началось, как только подлинник покинул стены музея, – продолжила она.

Маргарита при этих словах смутилась.

– Да эта копия случайно попала ко мне, мне ее знакомый подарил.

– Подарил, – усмехнулась Лялька, они договорились, что никому не будут рассказывать, как на самом деле картина попала к Маргарите и про ее отношения с Башлыковым. – Твоего знакомого копия этой картины убила, даже в Лондоне его нашли!

Данила слегка напрягся, но сделал вид, что не услышал.

– А сколько людей она еще погубила? – не унималась Лялька. – Вначале твою сестру, потом фотографа, потом художника, а потом еще и директора салона. Ужас – картина-убийца!..

– Кстати, – прервал ее Михаил, – это можно обозначить как-то для привлечения народа, сделать копии «Неизвестной» и продать любителям пощекотать нервы, уйдет влет…

Маргарита украдкой вздохнула: чем больше она узнавала про свою прапрабабку, тем больше проникалась к ее судьбе, теперь ее заинтересовал и сам Иван Крамской, написавший этот шедевр. А Лялька с Мишей все про прибыль, про привлечение покупателей, где та грань, разделяющая материальное и духовное, Маргарита не знала, но чувствовала, что в этом есть что-то неправильное и Ляльке нужно остановиться.

Глава 49 Последние дни великого живописца

Погода была чудесная, солнце ласково сияло с голубых небес. Щедрая осень в красках не поскупилась, листва полыхала то багряным, то ослепляла желтым, то умиротворяла зеленым. Красота царила вокруг несказанная, даже белоснежные облака застыли в немом восхищении.

В доме Крамского на Сиверской станции собрались художники, они прослышали, что Иван Николаевич хочет покинуть их товарищество.

Обида мучала Крамского, он жаловался, что к нему относятся без должного уважения и внимания. А ведь он, хотя работал только над дорогими заказными портретами, активно выступал на собраниях товарищества и вел бурную общественную жизнь, ратовал за значение имени в искусстве, доказывал, что авторитет художнику дается великом трудом и должен быть оценен. Любому произведению он давал справедливую, честную оценку.

А его размышления о пути национального творчества мгновенно подхватывали выдающиеся литераторы и повторяли с почтением. Блестящие высказывания Крамского расходились на цитаты, его называли самым умным, самым интересным и самым оригинальным художником. И были правы, потому что каждое его слово было весомо и обдуманно. Для художественных критиков его мнение или оценка становились основой для статей, они, развивая его точку зрения, превращали в канон.

Молодежи предлагали изучать труды прославленного художника, брать пример с Крамского, но дерзкие молодые таланты игнорировали его живопись, считая устарелой, неколоритной и безвкусной, и критиковали, как он когда-то не признавал академизм в изобразительном искусстве.