Тайна Воланда

Вспомните: булгаковский Бегемот «спасает» из горящего дома Грибоедова три предмета — поварской халат («одежды белые»), ландшафт в золотой раме и рыбу — символ Христа. А в начале романа мы видим в этом доме любопытную вывеску: «На дверях первой же комнаты в этом верхнем этаже виднелась крупная надпись „Рыбно-дачная секция“, и тут же был изображен карась, попавшийся на уду». Удочка, ландшафт в золотой раме (не пейзаж, заметьте — ландшафт!) и дом литераторов, принадлежавший грибоедовской тетке, которая «наслаждалась комедией гениального племянника». Можег быть, имеется в виду алхимическая литература? Есть лишь один текст, на который могло бы намекать слово «ландшафт» — «Сад наслаждений» Геррада Ландсбергского (XII в.). Этот трактат украшен необычной иллюстрацией: Иисус с удочкой, но вместо лески — цепь. В семи звеньях видны портреты самого Давида и шести его потомков. а ниже висит распятие — маленькое и весьма условное. Похоже на нательный крестик, но внизу он изгибается в форме рыболовного крючка, пронзившего нижнюю челюсть Левиафана — с рыбьим хвостом, львиными лапами и сложенными крыльями. Чудише плещется в воде. и пасть его широко раскрыта. Знаменитый психолог и исследователь алхимии Карл Юнг «объясняет» этот рисунок следующим образом: «Ловля Левиафана рыболовной снастью, состоящей из семи колен Давидовых, с распятием в качестве наживки». Но заметьте: Спаситель не вытаскивает Левиафана из воды, а только заставляет его открыть пасть. Не для того ли, чтобы при помощи распятия извлечь кого-то из чрева, как библейского Иону? («Чревовещатель», — сказал чекист Бегемоту). Мы не осмеливаемся утверждать, что все происходило именно так. Можно лишь осторожно предположить, что двадцать веков назад начался поиск и тотальная эвакуация тех, кто сошел в первобытное человечество и полностью с ним отождествился. Игроки, очнувшиеся от многовековой амнезии, начали покидать Землю и «возвращаться в прошлое» — по ожерелью землеподобных планет. Возможно, существует причина, по которой «Сынам Божьим» приходится гостить на всех планетах цепи, но в конце пути каждого ждет своя собственная Голгофа. Не исключено также, что «филиусы» могли воплощаться только в родовых линиях, оставленных предшественниками, — чтобы не «уснуть» снова. «Вопросы крови — самые важные…».

(«Я был в крови своих родителей. А до этого — в крови родителей своих родителей», — говорит голован в «Жуке…». Стругацкие называют это «генетической памятью». У них есть киносценарий под названием «Пять ложек Эликсира»: четверо бессмертных — хранители источника вечной жизни, — приходят к писателю Снегиреву и пытаются навязать ему место, принадлежащее пятому. Но писатель отказывается от бессмертия, — и на этом все заканчивается. Или — начинается?.. Визит мог быть проверкой кандидата на человеческие качества. Не случайно бессмертными гостями Снегирева руководит «сын Давидов» — Иван Давидович Мартынюк, химик из института на Богородском шоссе. А источник, способный бесконечно продлевать жизнь пятерым посвященным, находится в пещере, — это красный сталактит, с острия которого стекают капли «живой воды». Копье и кровь? Нашу догадку подтверждает и последний эпизод «Пяти ложек…»: Снегирев с двумя внуками, которых он называет «разбойниками». Одного из них зовут Фома: именно апокрифическое Евангелие от Фомы сообщает о том, что Иисус, сын Давидов родился в пещере. Фильм, поставленный по этому сценарию, назывался еще более откровенно — «Искушение Р.». Иисус в пустыне. Как известно, Он преодолел искушение и был распят вместе с двумя разбойниками).

Таким образом, весть о распятии Сына Божьего на Голгофе могло служить «филиусам» своеобразным посадочным знаком — вроде тех Т-образных полотнищ, которые выкладывали когда-то на летном поле. А четыре столетия спустя появилась легенда о том, что Иосиф Аримафейский собрал в чашу Тайной Вечери кровь Христа, и этот сосуд имеет великую силу. Таким образом, Грааль стал одним из многих дорожных знаков, направляющих к «запасному выходу».

16. «ФИЛЕАС, МАНЕКЕН В ЦИЛИНДРЕ»