Тайна Воланда

волшебника, увенчанная высоким конусом, на котором сияют вырезанные из

фольги звезды Давида.

«Они пошли к двери. Хунта пропустил Федора Симеоновича вперед и, прежде чем выйти, косо глянул на меня и стремительно вывел пальцем на

стене Соломонову звезду». Это — «Понедельник…». В «Послесловии и

комментариях», написанных от лица героя повести, Стругацкие поясняют, что звезда Соломона — «магический знак в виде шестиконечной звезды».

Она же — звезда Давида, отца Соломона… В романе «Отягощенные злом»

появляется исторический персонаж — Омар ибн ал-Хаттаб, арабский

полководец VII века. окончательно уничтоживший Александрийскую

библиотеку. Не потому ли с ним враждует помощник Демиурга — тот, который был библиотекарем Ивана Грозного? А кого ищут лагинские герои?

Зловредного братца старика Хоттабыча — Омара Хоттабовича!..

«— Я. несчастный джинн, ослушался Сулеймана ибн Дауда — мир с ними

обоими! — я и брат мой Омар Юсуф Хоттабович. И Сулейман прислал своего

визиря Асафа ибн Барахию, и тот доставил нас насильно. И Сулейман ибн

Дауд — мир с ними обоими — приказал принести два сосуда: один медный, а

другой глиняный, и заточил меня в глиняном сосуде, а брата моего. Омара

Хоттабовича, — в медном. Он запечатал оба сосуда…».

(Остап-Сулейман-Берта-МарияБендер-бей).

Кто же этот могущественный царь Сулейман ибн Дауд, упоминаемый в

лагинской сказке раз тридцать? Не кто иной, как Соломон, сын Давида —

только по-арабски! В одной из последних глав простой советский пионер

Волька Костыльков запросто переводит это имя: «Если не ошибаюсь, речь

идет о бывшем царе Соломоне?» И тут же уточняет, что Соломон «умер две

тысячи девятьсот девятнадцать лет назад». Таким образом, «сына царя

джиннов» запечатал в сосуд именно он — сын царя Давида и предок Иисуса!

Глава называется «Таинственный сосуд», причем Волька резонно

предположил, что в сосуде — золото. Что же на самом деле получили два

друга — Костыльков и Богорад? Ответ мы найдем в цирковой программке, которую купили мальчики: «Чудеса иллюзионной техники». Иначе говоря, запечатанные сосуды содержали в себе тест на избранность — в образе двух

ужасно невоспитанных джиннов. На испытуемых свалилась куча иллюзорных

опасностей и соблазнов (вспомните хотя бы виртуальный караван с

золотом!). Но юные «богорады» их успешно преодолели, доказав свою

принадлежность к «сосудам избранным» — то есть, к ста сорока четырем

тысячам «запечатленных»…

«Кровь — великое дело». «И не водою из Соломонова пруда, как хотел я

для вашей пользы, напою я тогда Ершалаим! Нет, не водою!» — восклицает

Пилат. Давид и сын его Соломон считаются патриархами рода. Воланд

появляется на Патриарших прудах и поит кровью — своей! — мастера и

Маргариту. Про Соломона и Давида говорит патриарх в пьесе «Иван

Васильевич». А эти слова бормочет татарский князь из рассказа «Ханский

огонь»: «По живой моей крови, среди всего живого шли и топтали, как по

мертвому». Он приехал из-за границы под видом иностранца, чтобы выкрасть

из своей библиотеки пергаменты, подтверждающие права на имения. Но

усадьбу, ставшую музеем, князь безжалостно сжигает — значит, не надеется

на возвращение. Зачем же ему документы?

Рассказ был опубликован в феврале 1924 года — через пять месяцев

после приезда Бартини в СССР. За словами о «живой крови» может

скрываться тайна Святого Грааля — «живой крови» царя Давида. Это

подтверждает одна маленькая деталь: сторож с библейским именем Иона

заботится о сохранности каких-то драгоценных чашек. «Самое главное —

чашки. Чашки самое главное».

«Господи Иисусе!» — таким возгласом встречает хозяина старый слуга.

Нам дважды показывают балюстраду с «белыми богами» и портрет самого

князя в белоснежной форме кавалергарда: «Побеждающим дам одежды

белые»? Булгаков пишет о том, что в жилах героя течет царская кровь, а

весь рассказ перенасыщен царскими портретами. Обратите внимание на

портрет Павла 1 — «юного курносого» сына Екатерины II. На его груди мы

видим «четырехугольные звезды» орденов. Похожая кокарда — знак ордена

Св. Апостола Андрея Первозванного — была на касках русских

кавалергардов: две четырехугольные звезды, наложенные друг на друга.

Четыре плюс четыре — восемь. Но каска на портрете князя-кавалергарда —

с… «шестиугольной звездой»!

Но: «Самое главное — чашки».

В ефремовской повести «Звездные корабли» рассказывается о том, как

археолог по фамилии Давыдов нашел то, что осталось от древнего

пришельца со звезд — фиолетовый череп. Не намекает ли писатель на фиал

— плоскую чашу, употреблявшуюся для жертвенных возлияний богам?

Сравните: Воланд превращает череп в чашу, на балу мы видим фонтан

фиолетового вина, из которого наполняют «плоские чаши», Коровьев стал

«темно-фиолетовым рыцарем», в восемнадцатой главе мелькнула «дама в

фиолетовом белье». «Дам» — «кровь».

(Имя-отчество фиолетовой дамы — Мария Александровна — намекает на

знаменитую Марию из Александрии, написавшую алхимический трактат о

«Маргарите» — жемчужине).

Воробьяниновская теща умирает под фиолетовым одеялом, а сам

предводитель дворянства заведует генеалогическими древами. «Теперь вся