Тайна Воланда

Уподобим верхнее нижнему. Представим, что несколькими этажами выше человечества существует «управдом» невообразимой реализационной мощи, для которого нижние миры нашего Солнца — как глина для скульптора. Он мысленно разыгрывает гигантский спектакль — единый, но разветвленный на триллионы триллионов сюжетов, — транслируя Божественный Логос на подведомственный участок вселенского дна. Это — первый уровень. Второй и третий тоже подобны человеческим, но «сырье» для своих художественных отчетов «управдом» берет из придонных миров, — откуда непрерывно поступает и записывается поток литературы. Таким образом, работа гипотетического Управителя — те же три уровня Великого Делания, которые требуются и от простых магов. «Один, один, я всегда один», — подтверждает «артист» Воланд. Итого — три?.. Чудеса в Варьете и удивительная трансформация «нехорошей квартиры» выдают нашего «управдома». Гностики полагают, что Демиург создал и населил земной мир силой своего воображения. Мы — его персонажи. В эпилоге Булгаков предельно откровенен: например, про артиста Куролесова говорится — «единственный живой»! Совершенно, казалось бы, третьестепенное лицо, — но автор с подозрительной горячностью убеждает нас, что не было никого, кроме этого Куролесова: «Он был, а остальных не было». Сказано также и о других персонажах из сна управдома: «Ровно ничего с ними не случилось, да и случиться не может, ибо никогда в действительности не было их». Глава называется — «Сон Никанора Ивановича». Демиург — спящий «управдом» планеты. «Единственно живой». «Управдом» Воланд был, а остальных не было. Перед сеансом в Варьете афиша Воланда накрыла макет. В конце романа плащ летящего Воланда накрывает всю землю: идея принимает форму. Материализация. Мир снится усталому кукловоду нынешнего человечества, и этот сон незамедлительно наполняется веществом.

Сон Короля… Ну, конечно — это же «Алиса в Зазеркалье»! Героиню Кэрролла беспокоит странная мысль о том, что она сама и все, что ее окружает, снится Черному Королю. Все книги — одна Книга, которую «пишет» в своем непостижимом сне Черный Король. Ночной гость Ивана говорит, что Воланд мог бы рассказать историю Иешуа и Пилата гораздо лучше. Здесь скрыта квинтэссенция булгаковской идеи: писательское ремесло есть слабое и искаженное отражение грез Демиурга. Подсказка — «искаженные», «перекошенные», «кривые» лица персонажей. Все они — без малейшего исключения! — хотя бы одной своей черточкой похожи на мага. Но «кривое лицо» и у самого Воланда: он тоже — чье-то искаженное отражение. Принцип матрешки: некто видит себя Воландом, который вообразил мир и «народонаселение», а некоторые из его созданий в свою очередь придумывают персонажей третьего порядка — копии копий, — полагая при этом, что занимаются литературой. «Ибо мы все знаем вещи лишь в сновидении, а в действительности ничего не знаем», — учил Платон. Ничем иным и не объяснить последние строчки последней главы: «Кто-то отпускал на свободу мастера, как сам он только что отпустил им созданного героя». Воланд — лишь тень существа, которого наш убогий разум отказывается вообразить. Думается даже, что и эта ступень чуть возвышается над основанием вселенской пирамиды, уходящей в ту сияющую Тьму, откуда прозвучало Божественное Слово.

«Сон Черного Короля» — этот космический принцип воспроизводится во Вселенной сверху донизу. Сон во сне. Единственно Сущий сочиняет историю, воплощаясь в мириадах существ. «Имейте в виду, что Иисус существовал», — говорит «историк» Воланд. И многозначительно добавляет: «…просто он существовал, и больше ничего». Ничего, кроме Иисуса?.. Именно так: про сон управдома сказано, что «воскресший» Куролесов был («Умерев, Куролесов поднялся…»), а остальных не было. Ларчик просто открывался: слово «куролесить» произошло из греческого '«Кирие, элейсон!» — «Господи, помилуй!»

«Я — историк, — подтвердил ученый и добавил ни к селу ни к городу: — Сегодня на Патриарших будет интересная история…». Поэт Иван учится настоящему творению. Рукописи — в огонь! Не нужны также холсты и краски, глина и мрамор, компьютерные дисплеи, телеэкраны и даже самоновейшие кабины виртуальной реальности. История делается так: «Тут Воланд махнул рукой в сторону Ершалаима, и он погас…».

«Вообразите» и «представьте себе» — без конца повторяет Булгаков. Этому искусству «консультант» учит Ивана. «Как же это я не заметил, что он успел сплести целый рассказ?.. — подумал Бездомный в изумлении, — ведь вот уже и вечер! А может, это и не он рассказывал, а просто я заснул и все это мне приснилось?» Магия — искусство обходиться без слов. «Не пишите больше!» — приказывает Ивану ночной гость. Поэту колют снотворное (снотворение!), и он прозревает: «Иванушка дремал лежа и перед ним проходили некоторые видения». Воланд воссоздал в его голове то, что мы называем «реальностью». Наведенная галлюцинация, попросту говоря — гипноз…