Тайна Волшебницы Света (СИ)

Его побелевшее от ярости лицо было так близко к ней, глаза полыхали гневом, становясь так черны, что не было видно зрачков, его дыхание обжигало её кожу, а сильные руки сжимали её плечи до хруста костей. Это было страшно... Но слова были ещё страшнее, потому, что резали по живому, высвобождая голую, неприкрытую правду.

— Хватит лгать, Аэлин! Эта ложь ясно написана у тебя на лице! Она в каждом твоем слове, в каждом, брошенном на него украдкой взгляде. Думаешь, я слепец? Я не поверю больше в эти сказки. Ты любишь его! Его, а не меня! Ты хоть представляешь, во что превратилась моя жизнь с тех пор, как я начал подозревать, что ты влюблена в него?! Что ты никогда меня не любила... Что во время каждого нашего поцелуя ты думала о нем, представляла себе его вместо меня! Впрочем, я сам виноват… Я так надеялся, что твоё юное сердечко всё же сможет полюбить меня… Что твоя любовь к Леголасу — всего лишь детская блажь... — Халдир мрачно усмехнулся. — Наивный глупец! Вот теперь и расплачиваюсь за свою глупость! Поделом...

Это был крик его израненной души... Сердце Аэлин мучительно сжалось от того, с какой болью это было сказано, и девушка не выдержала. Аргументы закончились. Настало время осуществить то, ради чего она пришла!

Одним легким движением она сбросила со своих плеч бархатный плащ, и он мягко и бесшумно опустился на пол. Аэлин осталась лишь в одной сорочке, сквозь которую её тело было видно также хорошо, как если бы она была без неё.

Халдир обернулся к ней и застыл на месте от неожиданности. А его невеста стояла бледная, с залитым слезами лицом, алыми, словно спелые вишни, губами и дрожащими руками, изо всех сил стараясь держать голову высоко и гордо. Взгляд Халдира скользнул по её фигуре, облаченной в прозрачную сорочку и дыхание его стало вдруг неровным.

Эта глупышка даже не осознаёт, как велика её власть над ним, ибо его любовь и страсть к ней жива, даже несмотря на её предательство. Халдир закрыл глаза, отчаянно пытаясь взять себя в руки.

- Уходи... – прошептал он и отвернулся от неё.

— Нет... Я пришла, чтобы доказать, что не предавала тебя… — еле слышно прошептала Аэлин. — Я — твоя невеста, Халдир, я дала слово… и готова сдержать его… сейчас… Я принадлежу лишь тебе и буду только твоей.

Воин резко обернулся и глаза его вдруг сверкнули гневом и отчаянием.

- Ты считаешь, что я способен воспользоваться твоей наивностью? Или хочешь, чтобы у нас не осталось выбора и завтра состоялась свадьба?

- Я хочу принадлежать лишь тебе... – опустила голову Аэлин, заливаясь краской. – Я всё решила, Халдир. Мне нужен только ты.

Несмотря на страх, так явно читавшийся в её глазах, она была настолько прекрасна и желанна, что Халдир вдруг потерял остатки самообладания. В конце концов — что он теряет? Она ведь сама пришла к нему!

Вино и годами сдерживаемое желание ударили в голову Халдира, и он внезапно шагнул к ней, подхватил девушку на руки и бросил на свою постель. В мгновение ока он освободился от своей рубашки, и Аэлин не успела даже ничего сообразить, как оказалась в его крепких объятиях, абсолютно обнажённая и буквально смятая шквалом поцелуев и ласк. Его губы почти мучили, так он ещё не целовал её прежде: торопливо, алчно, подчиняя себе. Руки его блуждали по её телу, заставляя принцессу беспомощно вздрагивать от стыда, смешанного с нарастающим возбуждением.

Она дрожала, словно осиновый лист, ибо никогда не предполагала в женихе такую страсть. Отступать было поздно и девушка, сжавшись в комок от страха и волнения, ожидала своей участи. Раньше Халдир всегда был очень нежен и осторожен с ней, боясь испугать излишней поспешностью, но теперь его поступками владела не только неутоленная страсть, но и ревность, боль, и это заставляло его неосознанно мстить Аэлин за измену.

Внезапно Халдир почувствовал её напряжение и, отстранившись, заметил, что Аэлин зажмурилась от страха, а по её щекам всё ещё текут слёзы. Это подействовало на него, словно ведро холодной воды. Сердце его сжалось от этой картины. Нет, не может он воспользоваться ситуацией! Это недостойно воина и мужчины – воспользоваться отчаянием и наивностью девушки. Ему хотелось бы, чтобы её глаза потемнели от желания, а не от ужаса, чтобы она понимала, на что идёт, и отдалась ему добровольно.

— Поцелуй меня, melamin, — тихо прошептал он, желая убедиться в совей правоте. — Поцелуй сама, по доброй воле. Докажи мне, что ты действительно хочешь этого!

Аэлин открыла глаза и взглянула на него. Он чувствует, что для неё это лишь долг! Нужно переубедить его.

И Аэлин послушно, словно прилежная ученица, потянулась к его губам, стараясь доказать свои чувства. И вдруг перед её глазами мысленно возник образ Леголаса, его синие глаза смотрели на неё с такой любовью и нежностью… Аэлин вздрогнула от своего видения и застыла…

В тот же миг Халдир отстранился от неё и накрыл невесту одеялом. Девушка удивленно посмотрела на него, не понимая его реакции. Что она сделала не так?

Халдир медленно подошёл к окну и напряжённо всмотрелся в ночное звездное небо. Он силился восстановить нормальное дыхание.