Тайна волшебной раковины

Слабое оханье откуда-то сверху заставило ее насторожиться. Кто это там еще?

С маленького окошка под потолком свешивался сиреневый колпак.

– Тон, что ты там делаешь? – удивленно воскликнула Веяна.

– Ох-хо-хо! Это все твои проделки. Откуда ты знаешь это древнее джинновское заклинание?

«Какое из них джинновское?» – едва не вырвалось у нее, но княжна быстро прикусила язык.

– Да. Вот. Знаю. Да. – важно заявила она и хитро прищурилась. – А ты мне не верил! Смотри!

Девочка уверенно выпустила из ладоней свой знаменитый огненный шар. Он послушно умчался вверх.

Сиреневый колпачек наоборот скатился вниз.

– Поздно! Теперь слишком поздно! – с отчаянием воскликнул джинн. – Дракон уже здесь, значит выход из Волшебной Раковины закрыт для тебя.

– Ну вот, я же говорила, что будет по моему, – удовлетворенно промурлыкала Веяна и тут же испуганно вжала голову в плечи. Со страшным воем огненный вихрь пронесся обратно.

***

– Не журчи! – недовольно буркнул малиновый ручей голосом мальчика-джинна.

– Оно само ведь журчит, – изумрудная струйка глупо хихикнула и веселым водопадиком стекла вниз по ступеням. – Ой! Как интересно! Коврик!

– Стой! – в ужасе воскликнул малиновый джинн, но было поздно.

Только квадратная дыра забранная решеткой коварно чернела на месте смешливого водопада. А сама Веяна исчезла!

– Что делать? Что делать? – малиновый ручей вспенился и шумным водоворотом заструился вокруг западни.

Надо же так глупо попасться! Прошли через столько преград! Преодолели столько препятствий! А провалились в простую водосточную решетку! Пусть даже и заколдованную под роскошный персидский ковер!

Малиновый Тон на секунду принял свою прежнюю, джинновскую внешность, чтобы появились руки и подергал этими самыми руками колдовскую решетку:

– Это, конечно, происки старика-наместника, и я знаю, где теперь искать княжну.

Тон задорно сощурился – сам сложился гармошкой, а губы вытянул трубочкой – и тихонько присвистнул. «Кукля-мукля», – вырвалось из трубочки и в то же мгновение мальчик исчез.

Там, где только-что стоял джинн, легко струился малиновый туман. Странный туман окутал решетку, потом почему-то принял форму сжатого кулака с оттопыренным мизинцем и бесшумно скользнул вниз между прутьями.

***

Изумрудная струйка-Веяна просто не подумала о такой мелочи, как решетка под ковриком – конечно, раньше она сотни раз наступала на похожие коврики в своем родном тереме и ничего – а тут, не успела толком и стечь на коврик и на тебе: пролилась в темную бездонную яму. Вся до последней изумрудной капельки!

Пока маленький водопадик падал в пропасть, он решил про себя: если внизу окажется море с акулами, то он станет зеленой льдиной, и акулы сломают себе зубы; а если, наоборот, пустыня со змеями, то Веяна-водопадик превратится в кипяток и змеи не станут ее кусать.

Так княжна готовилась мысленно к ожидающим ее опасностям. Но внизу оказалось не море с акулами и тем более не пустыня со змеями, и все приготовления Веяны пропали даром.

То, с чем ей пришлось столкнуться, не походило ни на одну из придуманных ею страшилок. В довершение всех бед, яма сквозь которую она пролетела больше походила на запутанный лабиринт, чем на колодец – и Веяна уже и не знала вся она уже упала или нет. Да и как измеришь себя саму, если ты вся насквозь жидкая – не стаканами же?!

У этого, которое лежало на дне колодца, не было ни плавников акулы ни жала змеи, и тела тоже не было – была только одна огромная голова. И, что самое странное, эта самая голова безмятежно спала, посвистывая во сне.

Разбрызганная после падения Веяна аккуратно стекла в одну лужицу посреди комнаты, и замерла, стараясь не журчать и уж тем больше никуда не капать. Интересно, если свистит во сне, может быть это тогда не людоед?

Но тут откуда-то сверху прилетела запоздалая изумрудная капля! Капля с разгону звонко шлепнулась в лужу-Веяну. Сама княжна в тот же миг превратилась в себя саму, а невиданное чудовище проснулось и приоткрыло один глаз!

Трясясь от страха, Веяна, наоборот, быстро закрыла свои.

***

Тон ворвался в колодец как вихрь, как малиновый сироп, как коктейль со взбитыми сливками! Он был великолепен в новой, только что наколдованной серебряной накидке, пришпиленной к плечу огромныой булавкой с драгоценным рубином. Его глаза грозно сверкали, тело пенилось как настоящий коктейль, а в руке он держал пику, изогнутую разящей молнией!

– Вперед! Фарабундо-марти! Чебуреки! – звонко кричал он, размахивая молнией.

Существо с мохнатыми бровями приподняло одну бровь на шум джинн и бесцветным голосом произнесло:

– Одна дзодня набекрень.

И все. Больше оно ничего не сказало и опустило мохнатую бровь на прежнее место. И никто ничего не сказал!

Веяна ни жива ни мертва от страха, подняла глаза на притихшего мальчика Тона. Малиновый мальчик в один миг превратился в изможденного старика. Только глаза старца сверкали по-прежнему непокорным огнем.

На лбу у княжны появилась упрямая складка. Нет, дочь князя Святогора так просто не сдается! И, сдунув со лба белокурый завиток, она громко окликнула могущественное существо.