Тайна воцарения Романовых

Впрочем, на этих Генеральных Штатах как раз и выдвинулся Арман дю Плесси де Ришелье. В юности он поступил в военное училище де Плюивиля (но учили там не тактике и стратегии, а фехтованию, верховой езде, манерам и умению выбирать одежду). А в родовом владении Ришелье находилось епископство Люсонское, предназначавшееся брату Армана, Альфонсу. Который вдруг передумал быть епископом и решил уйти в монахи. И чтобы не потерять доходы, семья предложила занять его место Арману. Он согласился сразу, в Сорбонне проштудировал теологию, а в 1607 г. получил рукоположение от папы — из мирян сразу в епископы. Причем наврал Павлу V, что уже достиг требуемого возраста, а тотчас после посвящения попросил об отпущении греха, признавшись во лжи. И папа заявил, что такой парень далеко пойдет.

Он и впрямь вынашивал планы карьеры, разработав для себя “Наставления и правила, которыми я намерен руководствоваться при дворе”. Например: “Важнее всего наблюдать, откуда именно дует ветер, и не мозолить королю глаза, когда он в дурном расположении духа”. Отмечал, что надо угождать любимцам и фавориткам “ввиду необходимости приносить жертвы как добрам, так и злым богам: первым для того, чтобы помогали, последним — чтобы не делали зла”. Но попытки устроиться при дворе оказались ему не по карману, пришлось уехать в епископство. А в 1614 г. он произнес речь на заключительном заседании. В то время как вся Франция стонала от правления Марии и Кончини, молодой епископ очень округло высказал пожелания об улучшении положения духовенства и переплюнул всех в лести королеве: восхвалил до небес ее таланты и высказал просьбу прибавить к титулу матери короля еще и титул матери королевства.

Его заметили. Он стал секретарем Марии Медичи. И наверное, единственным, кого удовлетворили “результаты” Генеральных Штатов. Ведь в стране ничего не изменилось. Де Роан с гугенотами продолжал бунтовать и намеревался сорвать испанские браки, перехватив невесту. 13-летнюю принцессу Елизавету по своей территории повезли в сопровождении армии, опустошив на это из казны последние гроши. На пограничной реке Бидассоа обменялись невестами, получив от испанцев Анну Австрийскую, а чтобы сыграть ее свадьбу с Людовиком XIII, Мария влезла в долги и вымогала подарки от городов.

Но едва успели погулять на свадьбе, принцы снова взбунтовались. И шантажировали гражданской войной, опять требуя пожалований. Причем аппетиты росли. Теперь Конде просил губернаторство Берри и 2,4 млн, герцог Мэнский — Гиень и 900 тыс., Сюлли — 2,4 млн. А кроме них, претензии предъявили еще и Буйонн, Лонгвиль, Росси, Вандом. И всем дали! Да только Кончини при этом и себя не забывал, прибрал еще ряд городов и замков, а государственные финансы отдал своему фавориту Барбену, сформировав новое правительство. В него вошел и Ришелье — он уже зарекомендовал себя верным человеком Марии и Кончини, и его сделали духовником Анны Австрийской, дали портфели военного министра и министра иностранных дел. Хотя в первый приход к власти он ничем себя не проявил.

Потому что во Франции начался уже полный бардак. Принцы, урвав столь жирные куски, сразу нацелились на продолжение вымогательства. Гиза перекупили, но начал плести интриги Конде. Терпение у Марии иссякло, денег на подачки не было, и его арестовали. Что вызвало мятеж остальных принцев. Их возглавил Невэр, захватил ряд местностей при активной поддержке населения — такое правление уже всех допекло. А о юном короле Людовике в этих склоках как-то все забыли. Впоследствии он признавался: “Я притворялся ребенком” — опасаясь за свою жизнь. Молодая жена его не интересовала, он целиком попал под влияние своего любовника де Люиня. Который и возглавил заговор.

В атмосфере всеобщей ненависти фаворитка Марии Леонора Галигаи, более умная, чем муж, уговаривала его, что нахапали они достаточно, и пора бежать. Однако самоуверенный Кончини надеялся удержаться. Построил в Париже для устрашения 50 виселиц, заменил французскую гвардию на швейцарцев и итальянцев. У Ришелье уже имелась собственная разведка, и он узнал о готовящемся перевороте. Но узнал и то, что душой заговора является сам король. И скрыл информацию, сочтя, что песенка его прежнего благодетеля спета. 24 апреля 1617 г. Людовик приказал капитану де Витри арестовать Кончини. Якобы. Потому что арестовать его не пытались. При въезде в Лувр подъемным мостом отсекли его свиту и тут же убили. И радостный Людовик провозгласил: “С этого часа я король!” Ришелье подсуетился было сменить хозяина, явился с поздравлениями, но его не приняли.