Тайна воцарения Романовых

Успехи же объяснялись важным новшеством — Кромвель формировал свой отряд из радикальных сектантов: анабаптистов, квакеров, левеллеров. Ввел в полках общую молитву, институт проповедников-пропагандистов (своеобразных “замполитов”). За подчиненных стоял горой, жалование платил четко, но сурово карал нарушителей дисциплины. И в отличие от других частей в религиозно-сплоченном полку Кромвеля не было ни пьянства, ни баб, ни ссор, ни грабежей. Газета писала о его солдатах, “что в деревнях, куда они приходит, прыгают от радости и присоединяются к ним. Как было бы хорошо, если бы все войска были дисциплинированы таким образом”. Хотя далеко не все “прыгали от радости” — по отношению к церквям и священникам сектанты вели себя жутко, громили и оскверняли святыни, вешали служителей.

Англия была в хаосе. Из-за отсутствия денег на грани мятежа были парламентские войска, а при введении новых налогов, каких не знали при короле, на грани мятежа оказались крестьяне и горожане. Цены росли, промышленность остановилась, среди рабочих начался голод. Многие среди простонародья уже жалели о временах монархии. Парламентская верхушка искала выход из тупика. И союз индепендентов поддержал начинания Кромвеля, их решили внедрить в Восточной армии генерала Манчестера, к которому Кромвеля назначили заместителем. Кроме того, парламент заключил союз с шотландскими ковентаторами, пообещал им ввести в Англии синоды пресвитеров по шотландскому образцу, и те прислали 22 тыс. солдат. В июле 1644 г. объединенное войско встретилось с роялистами при Марстон-Муре. Британские труды пышно именуют это столкновение “битвой”, хотя численность армий не превыщала 8 тыс. И отряды, реорганизованные Манчестером и Кромвелем показали высокие качества. Идейные сектанты сражались “за веру”. Кромвель атаковал на левом фланге, одолел врага, и его подчиненные не кинулись грабить обозы, как это было принято, а перегруппировались и ударили во фланг роялистам, выручив кавалерию Ферфакса, терпевшего поражение.

“Кавалеры” отступили, и парламентская пропаганда раструбила о “великой победе при Марстон-Муре”, приписанной исключительно Кромвелю. Авторитет его неизмеримо вырос. Газета “Пефект Дьюриел” даже писала о нем, как “об одном из Спасителей (как ему было предназначено Богом) этого Израиля”. Собственно, вся эта шумиха велась в рамках кампании индепендентов, недовольных умеренными пресвитерианами и рвущимися к власти. В результате в сентябре 1644 г. парламент принял закон о “свободе совести”, узаконив сектантские течения. И вызвав возмущение шотландцев, ждавших введения пресвитерианства. А военного значения Марстон-Мур не имел ни малейшего — через месяц после этой победы роялисты разгромили в Корнуолле армию Эссекса, потом в Беркшире разбили Манчестера и Уоллера.

Разразился скандал, Кромвель катил бочки на Манчестера, а тот возлагал вину за поражение на Кромвеля, чья кавалерия в нужный момент не выполнила приказ и не двинулась с места. Манчестер уже раскусил своего помощничка и предупреждал, что в будущем он может повернуть оружие куда угодно. Но у Кромвеля нашлись сильные союзники в парламенте — фракция Сент-Джона, копавшая под пресвитериан. А сам будущий диктатор проявил себя ловким и беспринципным политиком, выдвинув вдруг идею “Билля о самоотречении”. Согласно которому никто из членов парламента не мог занимать военных и гражданских руководящих постов. Под столь скромный и благородный акт попадали и Эссекс, и Манчестер, и Кромвель. Благодаря фракциям индепендентов в палатах общин и пэров билль был принят, главнокомандующим назначили Ферфакса, поручив формировать “армию нового образца”. А Кромвелю, как специалисту по созданию такой армии, было… предоставлено “временное освобождение” от требований билля. Он стал заместителем Ферфакса и вдобавок объявил себя персональным покровителем “свободы совести”.

Его китайские коллеги-повстанцы в 1644 г. победоносно двинулись на Пекин. Разбитые императорские войска стали переходить на их сторону. Император Чжу Ю-цзянь повесился, и Ли Цзы-чэн вступил в столицу. Объявил, что чиновников низших классов, с четвертого по девятый, он прощает и берет на службу, а лица первых трех классов были арестованы и вместе со всеми своими родственниками отправлены на казнь. Однако ничего, кроме этого, новый правитель сделать не успел. Потому что продержался в столице всего 42 дня — на Пекин выступили маньчжуры. А китайские военачальники принадлежали как раз к высшим чиновным классам. И в сложившейся ситуации видели в пришельцах меньшее зло. Абахай рассылал им письма, гарантируя почет и высокие посты. Ему сдались со всеми войсками генералы Кун Ю-де, Гэн Чжун-мин, Шан Кэ-си, наместник Хун Чэн-хоу.