Тайна врат Аль-Киира

Нахмурившись, он разорвал записку. На эту женщину было похоже — исчезнуть, прежде чем он проснется, и осыпать его проклятиями, вместо того чтобы дать ответ на его вопросы. Он-то думал, что с ее угрозами покончено. Во всяком случае, от этой ночи она получила такое же удовольствие, как и он, в этом Конан был уверен.

Он быстро оделся и спустился в главный корпус дворца. Он еще не застегнул пояса, когда входил в длинный зал, расположенный возле кухни, которую Тимеон предоставил его отряду и где как раз завтракали наемники. Простые, но сытные блюда, что готовил Фабио, оскорбляют дворцовых поваров, заявил барон. Примерно тридцать солдат без доспехов, но с оружием сидели за простыми столами, которые они разыскали в хлеву среди старого хлама.

Махаон и Нарус сидели за одним столом с кружками пива в руках и деревянным блюдом с обильной трапезой перед носом. Они видели, как Конан вошел в зал.

— Эй, киммериец, — громко крикнул Махаон. — Ну, как прошла ночка с этой непокорной девчонкой?

Грянувший хохот яснее слов говорил о том, что Махаон не преминул сделать эту историю достоянием общественности.

Неужели этот проклятый идиот никогда не научится держать язык за зубами? Об этом Конан подумал со злостью, но сказал лишь:

— Удвой охрану на крыше. Махаон, и позаботься о том, чтобы люди, по крайней мере, держали глаза и уши открытыми. Если дело и дальше пойдет, как шло до сих пор, то в один прекрасный день они обнаружат на крыше толпу девственниц из храма.

Нарус уже приготовился рассмеяться, но, скроив удивленно-мрачную мину, посмотрел на Конана, когда тот опустился на лавку против него.

— Девка-то была немного строптивой, а? Это всегда так с бабами. Меньше всего ты им нравишься, когда сходишь по ним с ума.

— Тебе пришлось ее высечь? — крикнул Таурианус с оттенком зависти, скрытой под личиной насмешки. — Я уж думал, что от ее воплей крыша рухнет.

— Завтрак! — рявкнул Конан. — Я что, по-вашему, должен подохнуть тут с голоду?

— А на кухне появился лакомый кусочек. Я бы так его и проглотил, целиком, — сказал Махаон и подтолкнул Наруса, когда из кухни поспешно вышла Юлия, держа в руках блюдо с горячим завтраком, кружкой пива и краюхой хлеба.

С тех пор, как Конан видел ее в последний раз, она изменилась. Рыжевато-каштановые волосы она перевязала зеленой лентой, подняв их над лицом, которое теперь не было густо накрашено. На нем были заметны следы пота и копоти, имевшие своим происхождением атмосферу кухни. Ее длинное платье из мягкой белой шерсти, в равной степени заляпанное сажей и брызгами помоев, было бы весьма скромным, если бы оно не облегало ее столь плотно, обтягивая все прелестные очертания ее фигуры, что девушка невольно притягивала к себе взоры всех присутствующих.

— Ты должен поговорить с этим человеком, — сказала она, подавая Конану завтрак. Он посмотрел на нее вопросительно. Она жалобно показала рукой в сторону кухни. — Ну с этим человеком, с Фабио! Он угрожал мне... он говорил о розгах! Скажи ему, что я...

Конан поковырял ложкой в тарелке. Такое или что-нибудь в том же роде люди его отряда ели два раза в день — утром или вечером.

— Ты работаешь на кухне, — возразил он. — Это вотчина Фабио. Если бы какая-нибудь королева мыла у него котлы и делала бы это не совсем тщательно, то и она, без сомнения, отведала бы у него прута. Лучше скорее научись делать свою работу как следует, как он требует.

Возмущенная Юлия пробормотала что-то нечленораздельное, и Махаон развеселился.

— Ты слишком задираешь нос, девочка, — хмыкнул ветеран со шрамами на лице. — Притом ты довольно упитанная для того, чтобы работать.

Он щипнул ее, как бы подтверждая свое заявление. Вскрикнув, Юлия отскочила. Она схватила тарелку Конана и опорожнила ее, метя Махаону в голову. Нарус так хохотал, что подавился и принялся отчаянно кашлять.

— Дуреха! — проворчал Конан. — Я есть хочу! Принеси мне новую порцию и шевелись побыстрее!

— Сам принеси, — фыркнула в ответ Юлия, — или голодай, коли садишься за стол с такими, как этот.

Она резко повернулась и удалилась на кухню. Ошеломленный Махаон вылавливал из волос большие куски мяса и овощей.

— Я бы с огромным удовольствием сам выдрал эту девку! Воображает о себе невесть что...

— Будь немного терпеливей, — посоветовал ему Конан. — Скоро она всему научится, хочет она того или нет. Она привыкла к более комфортабельной жизни, чем та, которую она вынуждена была вести сейчас.

— Я ее быстро успокою, — сказал Махаон. — Но ставлю палец, что в конце концов она будет принадлежать тебе, киммериец.

Конан покачал головой.

— Она не будет принадлежать ни мне, ни тебе, если сама этого не захочет. В городе достаточно потаскушек, если ты уж так интересуешься бабами.