Тайна всегда со мной

Я посмотрела на часы с боем, которые стояли между двумя окнами в гостиной. Через двадцать пять минут у меня начиналось занятие, следовало поторопиться. Я решила, что Виталина Аркадьевна может быть осведомлена о делах Милы даже лучше родной матери, и показала ей фото погибшей Аллы.

— Скажите, эту девушку вы когда-нибудь видели вместе с Людмилой?

— Это вы лучше у Елены спросите.

— Не могли бы вы передать ей номер следователя, — попросила я и записала телефон и имя Селиванова, решив, что так будет надежнее.

— Разумеется, — заверила меня женщина.

До работы я домчалась на такси в рекордные сроки. В зал вбежала запыхавшись, даже не успела переодеться. К своему удивлению, обнаружила, что он пуст. Тогда я отправилась в раздевалку и все-таки облачилась в спортивную форму. Когда вернулась, в помещении по-прежнему никого не было. Для порядка я подождала минут пятнадцать, а затем направилась в кабинет начальства.

— Танечка. — Начальство встретило меня в компании Селиванова, оба радостно улыбались, хотя причин для веселья вроде бы не было.

— Геннадий Михайлович, где все? Ко мне на занятие никто не явился. Антон Борисович, между прочим, тоже. — Я выразительно посмотрела на Селиванова.

— Так кто в отпусках, кто болеет. Не зря же я попросил тебя помочь следствию, — подмигнул Геннадий Михайлович. — Кстати, Антон Борисович мне как раз докладывал о ваших совместных успехах.

— Совместных? — вскинула я брови в удивлении и даже опустилась на диван, скрестила руки на груди и продолжила: — Или я чего-то не знаю и Антон Борисович успел что-то сделать для расследования?

— Татьяна, — откашлялся тот и выразительно на меня посмотрел. — Я поручил коллегам предоставить нам всю информацию об аварии, в которую попали родители братьев Лысенко.

— Феноменально! — В притворном восторге я даже похлопала в ладоши. — Думаю, учитывая прогресс, ты вполне справишься с расследованием один.

— Танюша, — жалобно позвало начальство, когда я поднялась с дивана и направилась в сторону выхода. — Поскольку явка на занятия сейчас очень низкая…

— Нулевая, — оборвала я Геннадия Михайловича. — Кто-то так долго докладывает о своих успехах, что не успевает посещать инструктаж.

— В общем, я отменяю твои занятия на ближайшее время. Возобновим, как только сотрудники вернутся из отпусков и больничных. Ну а вы с Антоном сможете спокойно продолжить расследование.

— Селиванов, сегодня-завтра тебе позвонит Елена Парамонова — это подруга покойной Людмилы. Я хочу присутствовать при беседе.

Я знала, что спорить с начальством бесполезно, поэтому быстро удалилась, закрыв за собой дверь громче обычного. В отличие от Селиванова, я не спешила докладывать коллегам об успехах, потому что справедливо полагала, что их пока нет.

Дома я обнаружила в холодильнике зияющую пустоту: с этим расследованием у меня совсем вылетело из головы, что я собиралась сделать покупки в магазине. Все сегодняшние беседы, как ни странно, отняли у меня гораздо больше сил, чем инструкторская работа, и я заказала доставку еды на дом.

Пока ждала курьера, решила принять душ. Заодно попыталась свести воедино все, что я смогла узнать о Людмиле Светловой, которая в девятнадцать лет была найдена мертвой в своей комнате без видимых следов насильственной смерти.

Итак, профессорская дочка Вероника в шестнадцать лет оказывается в незапланированном интересном положении. Понимая, что планы отца на ее дальнейшую жизнь сильно отличаются от ее собственных, она решает рожать ему назло. Однако родитель появления внучки не дожидается и умирает за несколько дней до ее рождения.

Легко представить, как жилось Людмиле с молодой матерью, которая к тому же вела не самую образцовую жизнь. Очевидно, что контакта у них особого не было. Вероника, похоже, совсем не сокрушалась о смерти дочери, да и о потере опеки над сыном, судя по всему, тоже. Желание молодой девушки выбраться из этой пучины было мне вполне понятно. Конечно, столица и карьера врача виделись ей прекрасным вариантом, тем более что способности у нее, судя по всему, к лекарскому делу были.

Добровольный уход из жизни виделся мне в этой ситуации маловероятным. У Людмилы явно были планы на дальнейшую жизнь. Не стала бы она мыть полы, чтобы накопить на проживание в Москве, если бы не имела конкретной цели. Кроме того, ни записки, ничего, что могло бы указывать на самоубийство, в предварительных документах не значилось.

«Надо попросить медицинскую карту Людмилы, если, конечно, Вероника вообще что-нибудь знает о ее существовании в квартире», — подумала я, когда в дверь позвонили. Курьер доставил азиатскую лапшу еще горячей, и я съела ее, кажется, слишком быстро. После еды меня потянуло в сон, и я не стала этому сопротивляться.