Тайна Высокого Замка

Мальчики безмолвно стояли, не решаясь спускаться в подземелье. Чем-то холодным, страшным веяло оттуда. Наконец, поборов страх, Петрик первым ступил на лестницу, едва не упав, такая она была скользкая.

— Надо посыпать песком, иначе не спустимся…

— Куда ж его набирать? — спросил Медведь…

— Придётся в рубашки. Когда я жил у дедушки на Майданских Ставках, я даже пескарей рубашкой ловил. Вот как надо делать мешок.

Олесь ловко завязал узлом рукава и воротник.

Петрик дал Йоське подержать факел, а сам быстро снял рубашку, смастерил мешок и набрал туда песку.

Впереди всех шёл Петрик, посыпая лестницу песком. Олесь следовал за ним с факелом. Замыкал шествие Медведь, неся два «мешка» с песком: свой и Йоськин. А Йоська нёс единственное их оружие — топор.

Дрожа от холода, Йоська насчитал триста сорок три ступеньки, а они всё уходили во мрак и, казалось, нет им конца.

— Хлопцы, остался последний мешок, — предупредил Медведь.

Свисающие бахромой под сводами полуразрушенного от старости туннеля сталактиты в свете факела переливались всеми цвета радуги, сказочно украшая трудный путь мальчиков.

— Пятьсот шестьдесят шестая…

— Всё, песок кончился… Дальше не пройдём…

— Рвите рубашки, обматывайте ноги, не будет скользко, — посоветовал Олесь.

Это предложение действительно оказалось уместным: ногам стало теплее, а эффект был тот же, что и с песком.

— Восемьсот сорок первая… восемьсот сорок вторая…

— Стоп! Нет больше ступенек, — остановил товарищей Петрик.

Дальше туннель шёл под лёгкий уклон. По стенам сочилась вода. Под ногами зачавкала грязь.

Угрожающе замигало пламя факела.

— Пакля догорает, а смола ещё есть, — сказал Олесь.

— Бери мою кепку, — с готовностью протянул Йоська. — Она лучше всякой пакли будет светить.

После этого «жертвоприношения» огонь факела стал много ярче, и настроение у всех поднялось.

Но шагов через сто тропинка перед мальчиками внезапно оборвалась в воду.

— Если глубоко, я пропал, — ужаснулся Йоська. — Я не умею плавать…

Медведь тоже не умел плавать. Он, как и Йоська, родился в этом древнем сухопутном городе, где даже одна-единственная речушка и та загнана под землю, куда выходят канализационные трубы. Однако, сохраняя обычную солидность, зная, что с Петриком и Олесем нигде не пропадёшь. Медведь подбодрил:

— Чего ради тонуть! Хлопцы нам пропасть не дадут, сам знаешь.

Измерив глубину древком факела, Петрик шагнул в воду.

— Тут по колено, идите…

Поддерживая за плечи Йоську, чтобы тот, поскользнувшись, не упал в воду. Медведь медленно брёл вслед за Олесем, высоко поднявшим факел.

Когда они благополучно преодолели и это препятствие, пришлось натерпеться страха от крыс. Величиною с кошку, крысы нисколько не боялись мальчиков. Одну Петрику пришлось рубануть топором, до того она свирепо кинулась прямо ему под ноги.

Идущему теперь впереди Олесю вдруг почудилось, будто в затхлости подземелья повеяло свежим воздухом.

— Стоп!

Несколько минут мальчики стояли молча, прислушиваясь к бомбёжке, которую здесь хорошо было слышно.

— Пошли.

Ступеньки. На этот раз уже кирпичные, густо поросшие мхом.

— Гаси факел, Петрик…

Мальчики очутились среди руин разбомблённого дома, неподалёку от маленького костёла Ивана Крестителя.

Припомнилось: путешествуя с дедушкой Стефы в районе Старого рынка, мальчики узнали, что когда-то на том месте, где теперь костёл Ивана Крестителя, князь Лев, сын князя Данилы Галицкого, построил для своей жены Констанции, дочки венгерского короля, небольшой костёл.

— Не иначе, хлопцы, этот подземный ход вёл от крепости в костёл, куда ходила молиться жена князя, — предположил Петрик.

— Ходила тут она или нет, а факт тот, что теперь у нас есть тайный ход на Высокий Замок.

Глава семнадцатая. Лицом к врагу

Оставив часть войск для окончательного уничтожения гитлеровцев, зажатых в котле возле Брод, главные силы Первого Украинского фронта под командованием маршала Конева устремились, в битву за Львов Горели созревшие хлеба, подожжённые отступающими гитлеровцами, и чёрный косматый дым стлался по степи и холмам.

Меркло небо, содрогалась иссохшая, израненная от грохота тысяч орудий земля.

А немцы бросали в бой всё новые и новые отборные эсэсовские дивизии.

Александр Марченко прискакал на взмыленной лошади в штаб бригады.

Он всё время был у взорванного немцами моста на переправе через Буг и видел, как сквозь огневой заслон вражеской артиллерии и миномётов на плотах, лодках и вплавь пробирались на западный берег его боевые товарищи.

— Так. Наш бог войны — артиллерия ударила по огневым позициям врага, — входя в штаб, услышал Марченко голос полковника. Его густо усыпанная сединой голова склонилась над картой. — Прекрасно, теперь плацдарм для дальнейшего наступления обеспечен!

С тех пор, как мы расстались с Марченко он очень изменился: похудел и возмужал в форме танкиста он казался гораздо старше своих лет.

— Прибыл по вашему приказанию!

— Отлично. Идите отдыхать. Вам предстоит большая, ответственная работа, — сказал полковник.