Тайна за 107 печатями, или Наша разведка против масонов

В ряде исследований историков, как советских, так и российских, американских и европейских, красной нитью проходит факт, что император разочаровался в своей жене императрице Марии Федоровне, потому что влюбился в юную княжну Екатерину Долгорукову. Но при этом стараются не замечать, что не только чувства императора к княжне были причиной его охлаждения к императрице (кстати, такого мнения придерживался, в частности, известный русский профессор С. Ф. Платонов). Для императора чрезвычайно важно было, чтобы его жена — и как мать его детей, и как женщина, родившая наследника, и как императрица — Разделяла его взгляды на государственное устройство империи. В данное определение, по его разумению, входили такие понятия, как территориальная целостность, независимость, экономическая и политическая мощь. Но императрица оказалась под влиянием наиболее одиозной части религиозных сил русского общества (сектантства), в которой преобладали агенты священного союза, прикрывавшиеся зачастую не только дипломатическим иммунитетом, но и благотворительными целями в виде миссий помощи и пожертвований. И вместе с тем в отношении императрицы использовались новейшие достижения того времени по психофизиологическому воздействию, что не могло не сказаться на ее негативном отношении к своему мужу, императору всероссийскому.

Именно ее стараниями была сформирована группа государственных чиновников, которые фатально уверовали в необходимость продажи Аляски и Алеутских островов.

Негативно действовало на психику монарха, подтачивая его силы, и то, что он постоянно подвергался унизительным допросам своей жены и сценам ревности; а тут еще апологеты императрицы и агенты священного союза подсовывали (!) почти в неглиже в императорские альковы женщин. От нервных срывов его спасала княжна Екатерина Долгорукова.

И все же после одного из нервных срывов, вызванного сложившимися обстоятельствами и негативным воздействием своей супруги, Александр II дал устное согласие на продажу США части территории Российской империи, но с жесткой оговоркой: не более чем на 90 лет…

При этом в тот же момент Александр II поставил условие, чтобы США, проводя какую-либо деятельность на этих русских землях — в недрах ли, на поверхности ли, в прилежащей ли части океана, выплачивали российскому императору 25 % годовых (на документе, подготовленном Лорис-Меликовым, рукой государя выведено «25 %»). После прочтения документа, изготовленного под нажимом «доброжелателей», государь с грустью сказал своему генерал-адъютанту, что чрезвычайно устал и что у него болит сердце, а через несколько минут ко всему прибавилась и острая головная боль. Император длинными тонкими пальцами начал растирать виски, а затем бросил Лорис-Меликову: «Позови Катю, я не могу…».

Известно из истории, что в течение последующих недель и даже месяцев российский император находился практически как в сомнамбулическом сне; у него появились навязчивые видения, он стал слышать разговоры отсутствующих и даже давно ушедших из жизни людей, имевших отношение к становлению государства Российского. В одну из таких минут к нему пожаловал призрак Петра Великого, вошедши же, бросил дерзко в лицо слова обвинения: «Я собирал Россию, я созидал империю, я сделал Русское государство сильнейшим в мире, а ты распродаешь… потому что ты — не русский и не мой потомок… То имей хоть честь пасть на поле брани за Русское Отечество!»

После этого случая Александр II вообще не находил себе места. Император стал искать смерти…

Его величали «царем-освободителем», тогда как он себя таковым не считал. И однажды, уже будучи мужем княжны Екатерины Долгорукой, ставшей великой княгиней Юлией Юрьевской, сказал, что он «не царь-освободитель, а царь-христопродавец, теряющий святую Русскую землю…».

Так что не удивительно, почему Александр II совершенно отрешенно относился к покушениям, которые подготовлял против него коварный и жестокий тайный враг — так называемый священный союз.

Глава 3

В 70-е годы XIX века США представляли собой весьма мощную индустриальную державу. Однако аналитики крупнейшего нефтяного треста «Стандард ойл оф Нью-Джерси» совместно с аналитиками стального треста Карнеги, сахарного треста «Америкен шугар рифайнинг компани», «Дженерал электрик компани», «Консолидейтед тобакко», медеплавильного «Амалгамейтед компани» пришли к выводу, который давал неутешительные прогнозы на дальнейший рост производства. Все эти компании вышли на предельные показатели и производили почти 70 % всей промышленной продукции. Процесс концентрации производства и финансов сопровождался усилением давления на политическую власть.

Финансовая олигархия, состоявшая из членов священного союза, понимала, что если так будет продолжаться и дальше, то банкротство финансовой системы и рыночной экономики неизбежно. И как итог — хаос в американском государстве.