Тайна за семью печалями

– Тут не знаешь, кого бояться, – глянул он серьезно. – То ли воров, то ли убийц, то ли отравителей.

– Это как же? Не поняла. – Лоб ее пошел мелкими морщинами.

– Настю убили. Маму отравили. В квартире все вверх дном, – коротко ответил Николай и неожиданно резким движением отшвырнул трущегося возле его ног кота.

С истошным мяуканьем кот отлетел к двери Валерии, ударился об нее и затих в углу.

– Настю убили? – будто и не удивляясь, качнула головой Мария Сергеевна. – Как знать, Коля. Может, и сама она сиганула. Беспутной была. Курила, знакомства с мужиками водила.

– С какими мужиками водила она знакомства, Мария Сергеевна? – Сосед сморщился, как от кислого. – Что вы несете?

– С такими, что потом сюда с обыском и пришли. Среди прочих-разных твою хату шмонал и ее любовничек, Коленька.

– Брехня, – крикнул он, вставил все же замысловатый ключ в замок, отпер дверь, вошел в квартиру и крикнул еще раз: – Брехня!

Дверь с грохотом захлопнулась. Мария Сергеевна ухмыльнулась и тихо произнесла:

– Ну-ну, Коля, Коля, Николай, сиди дома, не гуляй…

Она совсем уже было собралась войти к себе, как лифт снова загудел. Она начала ждать. Вдруг Лера приехала? Она ей ой как нужна. Кое-что вспомнилось. Может, и ерунда. А может, и важное. Ментам она свою думку не расскажет. Много чести им помогать.

Лифт встал на их этаже. И из-за кабины через пять секунд выскочила Лера.

– Напугали, Мария Сергеевна! – ахнула она, отступая, когда соседка вышла ей навстречу.

– Тебя напугаешь, как же, – прищурилась та, поправила шапочку, засовывая под нее выбившиеся редкие волоски. – Разговор есть, Лера-холера. А ты что же – опять за старое?

В пакете, который был у молодой соседки в руках, отчетливо просматривались бутылки.

– Это вода, – ответила та кратко и вдруг покраснела.

– Ну-ну. Вода! В стекле? С железной крышкой? – не поверила Мария Степановна.

Ей вдруг стало скучно и противно. И от Кольки, который просмотрел гадкую бабу у себя под носом. А теперь еще и возмущается. И ее во вранье обвиняет. Ему зуб что ли дать, чтобы поверил? Но от старых привычек она давно отвыкла. Жила тихо и незаметно. Ни к чему свое прошлое поднимать на вид.

А эта красивая дурочка что со своей жизнью вытворяет? Пила, как не в себя. Потом будто угомонилась. А сейчас что же, снова за старое?

– Да пошли вы все…

Махнув рукой, Мария Сергеевна повернулась к Лере спиной и шагнула в квартиру. Но дверь запереть та ей не дала. Ногу в мягкой белой обувке под порог поставила и полезла в пакет.

– Смотрите, Фома неверующий, – достала она стеклянную бутылку и повертела у нее перед глазами. – Это вода. Дорогая, импортная. В стекле она и с железной крышкой.

Это правда была вода. И с чего-то это Марию Сергеевну порадовало. Она даже скупо улыбнулась, кивнула. Проговорила:

– Ладно. Принято. Заходи. Разговор есть.

Лера вошла в квартиру.

– У меня нет роскоши, если что. Я срок тянула за мошенничество, всегда знала, как заработать. Ну, ты уж знаешь небось. А потом вот противно сделалось от денег. Тошнит от них.

Она бормотала, подталкивая Валерию к кухне. Та на ходу оглядывалась. Находила, что в квартире очень чисто, но по-спартански мало вещей. В гостиной, которая просматривалась из прихожей, кроме тумбочки с телевизором и узкого диванчика у стены ничего не было. В кухне старый белый холодильник в углу. Электрическая плитка со спиралью на деревянной тумбочке. Обеденный стол и две табуретки. Такие на памяти Леры одноклассники в школе мастерили на уроках труда.

– Это из школы. Там мой знакомый трудовиком до сих пор работает. Они с пацанами делали. Он мне самые надежные подобрал. Падай на нее, не развалится.

Лера послушно уселась. Пакет с водой она оставила в прихожей. Сейчас, разложив руки на растрескавшемся от времени пластике обеденного стола, внимательно наблюдала за Марией Сергеевной. Та поставила на плитку зеленый эмалированный чайник. Полезла за чашками в тумбочку.

– Ничего такого у меня нет, конечно. Но чаем хорошим напою.

Чай, заваренный через три минуты, был крепким, отменно терпким, невероятно ароматным.

– Вкусно. – Лера поставила чашку на стол, сделав пару глотков. – Так, о чем вы хотели со мной поговорить, Мария Сергеевна?

– В общем, я тут наблюдаю вашу жизнь, да? Делаю кое-какие выводы. И понимаю, что многие тут врут. Ты врешь. Колька врет. Мать его врала при жизни. Настя тоже. Все, кто к вам ходит, врут. А я ваше вранье наблюдаю, да. И понимаю, что врут все не просто так, а по теме. И у каждого она своя. Чай пей, – прикрикнула на Леру Мария Сергеевна. – Ментам я, конечно, ничего не солью. Много чести. А вот тебе хочу кое-что рассказать. Но с одним условием!

– И что за условие?

– Ты расскажешь мне всю свою правду, – торжественно объявила пожилая женщина, выпив крепкий чай из своей чашки до капли.

– Какую правду? – обеспокоенно завозилась на табуретке Лера.

– Про себя. Я же вижу, что ты особенная. Умная. И из бывших.

– Из каких бывших?