Тайна за семью печатями

Эти слова лишь заставили Себастьяна почувствовать себя еще больше виноватым перед ним за свою маленькую тайну, и, если бы машина в тот момент не остановилась перед офисом Мартинеса, он бы проигнорировал совет отца.

– Отвези мистера Клифтона обратно в отель, – велел дон Педро водителю и добавил, повернувшись к Себастьяну: – В среду утром машина отвезет тебя в порт. Постарайся насладиться последней парой дней в Буэнос-Айресе, потому что этот город может очень многое предложить молодому человеку.

Гарри был не из тех, кто считает необходимым прибегать к брани, даже в уста героев своих книг он ее не вкладывал. Его набожная мать этого бы просто не одобрила. Однако, после того как он целый час слушал бесконечный монолог о жизни Теда Болтона, от обязанностей его дочери как старшей звеньевой в «Герл гайдс»[56], в которой она завоевала шесть знаков отличия за рукоделие и кулинарию, до роли его жены как секретаря добровольного Союза матерей Бристоля и приглашенных докладчиков, выступление которых в Ротари-клубе он организовал этой осенью, не говоря уже о его взглядах и мнениях о Мерилин Монро, Никите Хрущеве, Хью Гейтскелле и Тони Нэнкоке… Гарри наконец не выдержал.

Он открыл глаза, резко выпрямился и рявкнул:

– Мистер Болтон, а не пошли бы вы к черту!

К удивлению и облегчению Гарри, Болтон поднялся и ретировался на свое место, не говоря больше ни слова. Гарри уснул почти сразу же.

Себастьян решил воспользоваться советом дона Педро и провести бо льшую часть двух оставшихся дней в городе.

На следующее утро после завтрака он обменял четыре пятифунтовые банкноты на триста песо и отправился на поиски Испанской галереи, где хотел подобрать подарки матери и сестре. Матери он выбрал брошь из родохрозита бледно-розового оттенка, который, по словам продавца, больше нигде в мире не сыскать. Цена его слегка шокировала, но затем Себастьян вспомнил, сколько волнений доставил матери за последние две недели.

Когда он неторопливо возвращался в отель, взгляд его привлек рисунок в витрине выставки, и он вспомнил о Джессике. Он вошел внутрь и пригляделся к картине. Торговец заверил его, что у молодого художника есть будущее, так что это не просто натюрморт, а расчетливое вложение. И – да, он принимает английские деньги. Себастьян только надеялся, что Джессике так же понравится «Миска с апельсинами» Фернандо Ботеро, как ему.

Единственное, что он купил себе, – превосходной кожи ремень с ковбойской пряжкой. Ремень оказался недешевым, но Себастьян просто не смог удержаться.

Он остановился пообедать в уличном кафе и съел огромную порцию аргентинского ростбифа, читая старый номер «Таймса». В центре большинства городов Британии собираются ввести двойные желтые линии. Не может быть, чтобы дядя Джайлз голосовал за это.

После обеда он отыскал в путеводителе единственный в Буэнос-Айресе кинотеатр, в котором шли фильмы на английском. Устроившись в одиночестве на заднем ряду, Себастьян смотрел «Место под солнцем», влюблялся в Элизабет Тейлор и мечтал, как бы познакомиться с такой же девушкой.

По пути обратно в отель он заглянул в букинистический магазинчик, рекламировавший целую полку английских романов. Он улыбнулся, увидев первую книгу отца всего за три песо, и, уходя, уносил с собой заметно потрепанный экземпляр «Офицеров и джентльменов»[57].

Вечером Себастьян поужинал в ресторане отеля, вновь с помощью путеводителя выбрал несколько достопримечательностей, которые еще надеялся успеть посмотреть: собор Метрополитана, Национальный музей изящных искусств, Каса-Росада[58] и Ботанический сад Карлоса Тейса в Палермских лесах[59]. Дон Педро был прав: в этом городе бездна интересного.

Он подписал счет и решил вернуться в номер, чтобы продолжить чтение Ивлина Во. Именно так Себастьян и поступил бы, не заметь он на высоком барном стуле ее. Она послала ему кокетливую улыбку, и его словно резко остановили на ходу. Вторая улыбка сработала как магнит, и через пару мгновений он уже стоял рядом с ней. Она казалась одних лет с Руби, но выглядела более обольстительно.

– Купишь мне выпить? – спросила она.

Себастьян кивнул, забираясь на соседний стул. Она повернулась к бармену и заказала два бокала шампанского.

– Меня зовут Габриэла.

– Себастьян. – Юноша протянул ей руку.

Она пожала ее. Он понятия не имел, что от одного прикосновения женщины душа может уйти в пятки.

– Откуда ты?

– Из Англии, – пролепетал он.

– Я, кстати, собираюсь как-нибудь съездить в Англию. Лондонский Тауэр, Букингемский дворец… – говорила она, пока бармен наливал им шампанское. – На здоровье! Англичане ведь так говорят?

Себастьян поднял свой бокал и повторил:

– На здоровье.

Ему было очень трудно не смотреть на ее длинные стройные ноги. И непреодолимо хотелось коснуться их.

– Живешь в этом отеле? – спросила она, кладя ладонь ему на бедро.

Себастьян был рад, что свет в баре приглушен и она не видит, как запылали его щеки.

– Да.

– Один? – спросила она, не убирая руки.

– Да, – с трудом выдавил он.

– Хочешь, я поднимусь к тебе в номер, Себастьян?