Тайна за семью замками

Тут же зажегся луч фонаря, мы сощурились, с трудом разглядывая старичка с трубкой в зубах.

– И что же ты тут делаешь в такой час, принцесса? – спросил он.

– Мы хотели у вас спросить, вы не видели тут машины последние минут сорок?

Он сердито покачал головой:

– Ты помнишь, что я тебе говорил?

– О чем именно? – уточнила я.

– О любопытной Варваре, которой нос оторвали.

– Помню, но вы поймите, сейчас дело очень серьезное.

– Теперь и голову оторвут, – выдал он с печалью в голосе, и в тот же момент что-то обрушилось мне на затылок, и я упала во тьму.

Открыв глаза, я поняла, что кардинально ничего не изменилось: та же темнота, боль в голове, еще и жутко холодно. Я сделала попытку подняться, но тут же застонала и бросила эту попытку.

– Василиса, – раздался Гришин голос, – ты очнулась?

– Вроде того, – пробормотала я, вглядываясь в темноту и различая три мужских силуэта, – кто с нами?

– Это я, Сашка, – раздался голос приятеля, надо сказать, весьма грустный.

Я снова попыталась встать, превозмогая боль, но тут же поняла, что помимо физического недомогания меня держит рука, прикованная наручниками к трубе.

– Какого черта происходит? – нелицеприятно высказалась я, – вы тоже прикованы?

– Ага, – усмехнулся Гриша, – дед отвлек наше внимание, ребятки подошли сзади и долбанули по башке. Очнулись мы уже здесь.

– А Сашка?

– Меня сцапали раньше, – вздохнул он, – и привезли сюда.

– Зачем? – задала я логичный на мой взгляд вопрос, а Гриша вздохнул:

– Думай, Василисушка, думай.

Я напрягла и без того больную голову, а потом простонала:

– Это он все устроил, дед?

– Соображаешь, – хмыкнул Гриша.

– Любка, наверняка, у них, – заявила я решительно, – нужно выбраться отсюда и найти ее.

– Наручники ты разгрызешь? Поверь, мы тут тоже делом занимались, пока ты была в отключке. Сидят, как влитые.

Я снова высказалась и заметила с горечью:

– Как же я могла не догадаться?

– С чего бы тебе догадаться? С таким успехом можно каждого жителя подозревать.

– Неужто он тот самый третий ребенок? Арнольд.

– По возрасту подходит, но точно неизвестно.

– Не мог он убить Аркашку, – не поверила я, – он же брат ему.

Тут Сашка робко кашлянул.

– Кто кому брат? – поинтересовался неуверенно.

– Долгая история, – отмахнулся Гриша и обратился ко мне, – после всего случившегося ты веришь в его родственные чувства?

– Ребята, – тихо протянул Сашка, – Аркашку, скорее всего, я убил.

– Что? – выпалили мы разом.

Приятель тяжко вздохнул и продолжил:

– В тот день, после дискотеки, вы с Любкой попросили меня сделать вам по бутылочке, но потом надобность отпала, и я вылил согнанное в ведро.

– Помню, – кивнула я.

– Через некоторое время я вернулся в комнату, мне не понравился запах, я стал проверять… В общем, спирт оказался паленый. А я с него как раз гнал для Аркашки коньячный напиток.

Сашка умолк, мы тоже молчали, осмысливая услышанное. Не хотелось верить в такую дурацкую случайность, но жизнь, как говорится, может развернуться на пятаке, так что это вполне могло быть правдой.

– Но ведь на дискотеке никому не стало плохо, – сказала я.

– Там был спирт из другой коробки, его как раз хватило для дискотеки, а потом я вскрыл новую коробку… Когда понял, что к чему, то ужасно испугался. Такие дела вокруг творятся, к тому же вы заподозрили, что Аркашку убили, я подумал, что полиция может подумать так же, и если все вскроется, мало мне не покажется…

– Это ты поджег дом? – ахнула я, а Гриша только матюгнулся.

– Да, – голос одноклассника был донельзя расстроенным, – я подумал, вы решите, что это как-то связано с деревней и тем, что в ней произошло. Потом еще Кристину убили, все вокруг вас стянулось…

– Вот спасибо тебе, – заметил Гриша, а Сашка вздохнул.

– Когда ты отнес Аркашке напиток? – спросила я.

– Вечером перед дискотекой. Он меня про вас спросил, тут ли вы еще, я сказал, что да, он мне и говорит, мол, ты, Сашка, лучше в это дело не лезь и девчонкам скажи, чтобы домой ехали, ничего хорошего не выйдет. Я его пытался разговорить, но он как замолчал, так больше и не раскрыл рта. Я от него вышел, пошел домой, а на душе как-то нехорошо, повернул назад, думаю, дай-ка еще раз попробую поговорить. Подхожу к калитке, а с задней калитки дед выходит.

– Какой дед?

– Этот, из имения. Я в кустах переждал, пока он не скрылся, потом заглянул к Аркашке. Тот мне рад не был, наорал, чтобы я прочь убирался, я и ушел.

– Почему же ты нам не рассказал? – качая головой, спросила я.

– Я хотел для начала у Виталика выспросить про этого деда.

– Какого Виталика? – устало спросил Гриша.

– Пономаренко. Он же деду этому помогал, его Володька Киров привлек.

– Ничего не понимаю, – пожаловалась я.