Тайна заброшенного замка

Тишина в отсеках полетного сна казалась вечной. Лишь изредка в каюте врача раздавался требовательный сигнал сирены, тогда Лон-Гор торопливой, но неслышной походкой проскальзывал к отсекам, поворачивал нужный, зеленый, красный или синий, кран, и опять наступала тишина.

Мон-Со было нечего делать, его летчики спали в отсеках; книг он читать не любил, поэтому сам с собой играл в крестики и нолики в каюте. Иногда Мон-Со бродил коридорами корабля или гонял там мяч, но только, когда все уже спали. Он был вратарем футбольной команды и просто не мог обходиться без тренировок. На Рамерии все были приучены к спорту.

Четверо звездонавтов, несущих космическую вахту, каждое утро занимались особой полетной гимнастикой и здесь, на корабле. Изредка опаздывал на спортивные занятия Кау-Рук, когда зачитывался какойнибудь интересной книгой. Необязательно рассказом об истории народа, о каком-нибудь необычном характере человека или о приключениях, Кау-Рук с не меньшим увлечением читал книги по технике.

— Кау-Рук — самый способный человек вашего экипажа, — сказал генералу перед отлетом Верховный правитель Рамерии Гван-Ло. — Не назначаю его командиром звездолета по одной причине: в нем мало исполнительности.

Но все-таки заместителем командира штурман Кау-Рук был назначен.

ПРОБУЖДЕНИЕ ИЛЬСОРА

Для командира Баан-Ну, летчика Мон-Со, для звездного штурмана и бортового врача время не прошло незаметно: в полете они постарели ровно на семнадцать лет. Правда, возраст на Рамерии исчислялся иначе: жили там люди в три раза дольше, чем на Земле. Поэтому четверо звездонавтов, несущих вахту на корабле, по рамерийскому счету оставались молодыми, полными сил.

Никем другим, кроме бодрствующих звездонавтов, покой огромного космического корабля не нарушался, в его каютах, служебных залах, машинном отделении коридорах было пусто, оттого он казался необитаемым.

На самом деле на звездолете не спал, вернее, находился в состоянии пробуждения еще один человек — Ильсор, слуга генерала Баан-Ну. Его разбудили по приказу генерала. Баан-Ну дошел до последнего изнеможения, так устал обходиться без слуги, что давно уже был недоволен всем окружающим: двери, по его мнению, слишком громко хлопали, ручки и фломастеры писали плохо, еда, извлеченная из консервных банок, была невкусной, а постель совсем жесткой. Командир скорее заставил бы прислуживать себе врача Лон-Гора, чем согласился вытерпеть еще каких-нибудь несколько недель до всеобщего пробуждения космического экипажа. Он не привык одеваться сам и следить за своей внешностью, поэтому его рыжая всклокоченная борода разрослась до фантастических размеров; куртка, которую он натянул на комбинезон (очевидно, она заменяла мундир), оказалась без пуговиц; комбинезон — без «молнии» и смятым в гармошку; на локтях у генерала висели лохмотья, потому что он все время цеплялся за какие-то острые углы, крючки; к тому же Баан-Ну не затруднял себя распознаванием левого и правого сапога: правый сапог у него неизменно оказывался на левой ноге, а это было чрезвычайно неудобно даже для генерала.

Лон-Гор долгое время до отказа крутил сначала один кран, затем другой, потом еще выжидал, пока все разноцветные лампочки не перестали мигать, показывая полное размораживание.

Наконец, блестящая полировкой ячейка раскрылась, замурованного в ней Ильсора Мон-Со и Кау-Рук по приказу командира приподняли и перенесли из отсека в каюту врача.

— Ну, лежебока, вставай, — радостно приговаривал генерал, когда Ильсора несли из отсека под наблюдением Лон-Гора.

Ильсор пробуждался медленно, чуть-чуть покачиваясь на подвесном надувном матрасе, похожем на койку-гамак, какие обычно бывают у матросов в кубрике.

Ильсор занимал особое положение: он был не только хорошим слугой при генерале, но и прекрасным изобретателем. По его проекту построен звездолет, на котором менвиты летят к Земле. Он называется «Диавона», что на языке избранников значит «Неуловимый».

Ильсор спал. Вдруг он вздрогнул, однако не проснулся и глаз не открыл. Он только почувствовал, как к нему наклонился командир Баан-Ну.

До Ильсора долетел как будто из бочки голос бортового врача. Лон-Гор несколько раз повторил:

— Пробуждение требует времени, пробуждение требует времени.

Генерал наверняка не верил, что слуге требовалось какое-то время, потому что сделал нетерпеливое движение: протянул руку к Ильсору и изо всех сил тряхнул его за плечо. Слуга должен был тотчас же вскочить по первому его слову. Однако, в конце концов, поняв, что от тряски мало проку, Баан-Ну отступил.

АРЗАКИ И МЕНВИТЫ

Ильсор еще не понял, что находится на звездолете. Он пробуждался, и это было похоже на то, как будто перед его глазами заново пробегала жизнь на Рамерии. Он видел далекую родину. Видел свой народ — арзаков, их напоминавшие обломки скал дома у Серебряных гор. Серебром отливают не только горы, всю Рамерию покрывает мягкий струящийся белый свет, Серебристы почва, трава, деревья и кустарники, кажется, дотронься рукой до листьев — и они зазвенят.