Тайна заколдованной крипты

Не сводя глаз с объекта наблюдения, я тянул пепси-колу и уже засунул кончик языка в горлышко, чтобы слизнуть последнюю каплю, когда дверь подъезда открылась и я увидел двух мужчин, которые осторожно выносили какой-то продолговатый предмет, завернутый в белую простыню. В темной глубине подъезда можно было рассмотреть силуэт женщины — она нервно заламывала руки. Размеры завернутого в простыню предмета соответствовали объемам небольшого человеческого тела — наверняка это была девочка. Мужчины уложили ношу в багажник „сеата“, и я, обливаясь холодным потом, представил, что было бы со мной, если бы я все же осуществил свой первоначальный план и сейчас меня обнаружили бы. Один из мужчин сел за руль, и машина тронулась. Мне очень хотелось проследить, куда она направится, но поблизости не оказалось ни одного такси. Второй мужчина вернулся между тем в подъезд и некоторое время оживленно беседовал о чем-то со все еще заламывавшей руки женщиной. Когда они закрыли за собой деревянную дверь подъезда, я расплатился, вышел из бара, невзирая на ливень, пересек улицу и принялся обследовать эту самую дверь. Выяснив все, что нужно — что именно, описывать не буду: это технические детали, понятные только тем, кто постоянно имеет дело с дверьми и замками, то есть слесарям и взломщикам, — и вооружившись железным прутом, подобранным на стройке неподалеку, я без особого труда проник в подъезд. Фамилии на почтовых ящиках помогли мне выяснить, на каком этаже и в какой квартире проживает дантист Собобо Куадрадо. Чтобы не производить лишнего шума и не привлекать внимания, я не стал вызывать лифт, а поднялся пешком. Внутри дом был такой же, как и снаружи: все серое, массивное, вульгарное, все производит немного грустное впечатление. Я позвонил в дверь квартиры и сразу же, словно моего прихода ждали, услышал:

— Кто там?

— Доктор, у меня флюс, я умираю от боли, — жалобно простонал я, что есть силы надувая щеку.

— Во-первых, у вас ничего не болит, во-вторых, у меня сейчас неприемные часы, а в-третьих, пациентов я принимаю в рабочем кабинете на улице Клот, — не поддался на уловку дантист.

— На самом деле, — попробовал я переменить тактику, — я детский психиатр и хочу поговорить с вами о вашей дочери.

— Вы сумасшедший! Убирайтесь немедленно!

— Если хотите, я уйду, но вернусь с полицией, — пригрозил я, стараясь говорить как можно более уверенно.

— Это я вызову полицию, если вы немедленно не уберетесь!

— Доктор, — сказал я уже нормальным тоном, — вы вляпались в довольно поганую историю. Думаю, нам стоит поговорить откровенно.

— Не понимаю, о чем вы говорите.

— Прекрасно понимаете. Иначе не стали бы продолжать этот разговор. Я знаю, что случилось с вашей дочерью, и, как бы странно это ни звучало, могу помочь вам выпутаться. Если, конечно, вы согласитесь быть со мной откровенным. Сейчас я буду считать до пяти. Медленно, но только до пяти, и если, когда я досчитаю, вы не откроете дверь, я уйду, и вам придется расплачиваться за ваше упрямство. Раз… два… три…

Из-за толстой дверной обивки я с трудом расслышал тихий женский голос:

— Впусти его, Плуто! Вдруг он действительно сможет нам помочь?

— …Четыре… пять. Всего вам доброго.

Дверь открылась. Передо мной стоял человек, которого я незадолго до того видел в подъезде. Женщина, недавно заламывавшая руки внизу, продолжала заламывать их и сейчас — стоя за спиной мужа.

— Подождите, — сказал мужчина. — Мы ничего не потеряем, если побеседуем с вами. Кто вы и о чем хотите сообщить?

— Наверное, ни к чему, чтобы все соседи об этом узнали, доктор, — сказал я. — Позвольте мне войти.

Доктор посторонился, и я вошел в крохотную прихожую, слабо освещенную одной-единственной слабосильной лампочкой. В прихожей, кроме керамической подставки для зонтов, резной вешалки темного дерева и дешевого стула, ничего не было. На обоях бесконечно повторялась одна и та же сельская сцена. С внутренней стороны дверь украшала надпись: „Да будет благословен этот дом!“ Пол был выложен разноцветными восьмиугольными плитками. Они шатались под ногами.

— Проходите. — Дантист показал в сторону узкого и, казалось, бесконечного коридора.

Я шагал вслед за хозяином и его женой, коря себя за беспечность: лучше было бы встретиться с этими людьми не в их доме, а где-нибудь на нейтральной территории — кто знает, что ждет меня в конце коридора? Ведь всем известно: от дантистов ничего хорошего не жди.

Глава XV. Дантист во всем признается

Но я напрасно опасался: после того как мы прошли половину коридора, доктор чуть обогнал меня и предупредительно зажег свет в небольшой гостиной, скромно обставленной, но уютной. Указав на кресло, хозяин пригласил меня сесть.

— Мы не можем угостить вас так, как нам хотелось бы: ни я, ни жена не берем в рот спиртного. Но я могу предложить вам лечебную жевательную резинку. Мне ее прислала в рекламных целях одна лаборатория. Говорят, она укрепляет десны.

Я отклонил его предложение, дождался, пока хозяева усядутся, и начал: