Тайна замка Бельвуар

– Разглашать тайну нельзя, но такую и только вам могу. Результаты нормальные, она может иметь детей. У графа тоже наметился в этом плане положительный тренд. Эти встречи складывали мозаику жизни замка, его тайн в общую картину. Но для членов экспедиции, и особенно для Ильи Михайловича, важна, очень важна была ещё одна встреча – встреча с легендарной библиотекой графа. Скоро она должна была произойти, но прежде необходимо было, максимально используя «карантин», сотворить на английском языке книгу для Рэтленда.

Книга

«Карантин» пошел всем на пользу. Рэтленд вплотную занялся «Бурей», а лаборатория инженеров, возглавляемая Дмитрием Евгеньевичем, – выпуском книги. Работы здесь было много, особенно для переводчиков, наборщиков текста на английском языке, но несравненно много пришлось трудиться самому Илье Михайловичу: извлекать из своей, на английском языке, книги нужные главы, частично адаптировать с текстами дискуссионной брошюры, делать необходимые соединительные и поясняющие вставки, исключать всюду негативные для Рэтленда события. Словом, как говорится, голова шла кругом. При всём объёме и сложности работы она была выполнена в течение шести суток; спали по очереди по два-три часа, по существу, это был конвейер.

Наконец, всё требуемое было сделано, и книга утром седьмого дня лежала на столе Гилилова. Сам он в это время был у врачей, где ему «карантин» сняли, но назначили курс лечения в утренние часы после завтрака и обязательные моционы дважды в день. Приняв это как неизбежный приговор Ольги Васильевны и дав ей обещание всё выполнять в точности, Илья Михайлович, к своей великой и неописуемой радости, нашел новую книгу в своём кабинете на столе. Он пригласил Нортона. Вместе её осмотрели; она была выполнена тщательно, на лучшей бумаге, лучшим шрифтом, насыщена цветными иллюстрациями; её облик завершала очень плотная глянцевая обложка со спокойным голубым падуанским небом Италии, где под дубом на фоне уличных галерей сидел молодой Рэтленд с толедским мечом в руках. Это была цветная иллюстрация с очень небольшой картины, которую в своё время Гилилов осмотрел в Лондоне. Она являлась собственностью королевы Англии Елизаветы II. Тогда он сделал редкое открытие: изображенный на картине, до этого неизвестный молодой человек, был граф Рэтленд; в разное время по этому поводу строились разные предположения, но имени графа никто из исследователей никогда не произносил. Такие все были умные! А ведь художник Исаак Оливер и Рэтленд, как установил Гилилов, в одно и то же время пребывали в Падуе!

Принесли ещё одну книгу, ее успели сделать в двух экземплярах. Что же творит современная техника, просто уму непостижимо! Илья Михайлович быстро просматривал текст, а Нортон, найдя на внутренней стороне обложки свою фотографию Большого каньона в Колорадо, улыбался, как всегда, своей мягкой улыбкой. Гилилов попросил Нортона навестить графа, сообщить ему, что «карантин» снят, что он здоров и будет сегодня на ужине, где хотел бы встретиться с ним и, а это главное, просить его светлость о разрешении поработать в библиотеке. Нортон, вернувшись, объяснил, что его светлость с большой компанией, включая весь медицинский персонал, совершает утренний моцион в парке. Гилилов, просматривая книгу, дошел до конца и вдруг увидел стихотворение, естественно, на английском языке, оно завершало книгу. Вчитавшись в английский текст, он понял, что это стихотворение Набокова, переведенное на язык Шекспира и именно о нём. Перевод был новый и просто замечательный. Он венчал выполненную книгу также великолепно, как и ту, что лежала в его столе дома на русском языке и называлась «Игра об Уильяме Шекспире, или Тайна Великого Феникса».

Новая книга, как они договорились, носила такое же название. На последней стороне обложки был портрет Гилилова и несколько цитат деятелей культуры, рекомендующих автора на Нобелевскую премию; стоял год издания – 2000; выходные данные, издатели; в книге было первое, но теперь уже откорректированное предисловие, взятое из базового экземпляра; объём новой книги составил 357 страниц. Словом, её делали умные головы! Может быть, такие же умные, как и те, что сотворили «Жертву любви», но именно эта часть гилиловского русского и английского вариантов не вошла в новую книгу; он об этом не жалел, иначе опять бы пришлось касаться кончины Рэтленда и его жены, их таинственных похорон.