Тайна замка Чимниз

– Не стоит ждать, пока освободится мистер Ломакс, – сказал Баттл. – Это дело надо провернуть быстро.

– Если вы думаете, что принца Михаила убил кто-то, проникший сюда этим путем, то вы заблуждаетесь, – предупредила Бандл. – Это невозможно. С другой стороны вход полностью завален камнями.

– Об этом не может быть и речи, – быстро ответил Лемуан. – У нас совсем другая цель.

– А, так вы что-то ищете, да? – незамедлительно спросила Бандл. – Уж не историческую ли безделушку случайно?

Лемуан явно озадачился.

– Объясни, что ты имеешь в виду, Бандл, – велела Вирджиния.

– Уж не этот ли, – начала Бандл, – исторический бриллиант порфироносных особ, который стащили в незапамятные времена, когда я была еще ребенком?

– Кто вам рассказал о нем, леди Эйлин? – спросил Баттл.

– Я всегда о нем знала! Мне рассказал один из лакеев, когда мне было двенадцать лет.

– Лакей! – воскликнул Баттл. – О господи! Слышал бы это мистер Ломакс!

– Это один из строго охраняемых секретов Джорджа? – спросила Бандл. – Просто поразительно! Я никогда не верила, что это правда! Ну и Джордж! Ну и болван! Неужели он не знает, что слугам всегда все известно?

Она подошла к портрету работы Гольбейна, нажала на пружину, спрятанную где-то сбоку рамы, и тотчас же часть панельной обшивки с оглушительным грохотом отодвинулась, открыв темное отверстие.

– Entrez, messieurs et mesdames! – тоном ярмарочного зазывалы произнесла Бандл. – Проходите, проходите, дамы и месье! Лучшее представление сезона – и всего за шесть пенсов!

Включив фонари, Лемуан с Баттлом первыми шагнули в отверстие. Остальные пошли за ними.

– Воздух приятный и чистый, – заметил Баттл. – Наверное, где-то есть сообщение с поверхностью.

Он пошел вперед. Пол был выложен грубыми, неровными каменными плитами, стены из кирпича. Как и сказала Бандл, длина хода не превышала приблизительно ста футов. А дальше – тупик, образованный опавшей каменной кладкой. Убедившись в том, что прохода нет, Баттл заговорил, оглянувшись через плечо:

– Ну а теперь вернемся обратно. Я хотел только, так сказать, произвести разведку.

Через несколько минут все вернулись к закрытому панелью входу.

– Начнем отсюда, – сказал Баттл. – Семь прямо, восемь налево, три направо. Предположим, что речь идет о шагах.

Он тщательно отмерил семь шагов и, нагнувшись, посмотрел себе под ноги.

– Кажется, верно. Когда-то здесь была пометка, сделанная мелом. Теперь восемь налево. Здесь речь идет не о шагах. Ход настолько узок, что люди могут пройти только гуськом.

– Тогда, может быть, кирпичи, – предположил Энтони.

– Правильно, мистер Кейд. Восемь кирпичей снизу или сверху с левой стороны. Попытаемся сначала снизу – так легче. – Он отсчитал восемь кирпичей. – Теперь три справа. Один, два, три… Эй… эй, что это?

– Еще минута, и я умру от любопытства, – взвизгнула Бандл. – Что же там такое?

Суперинтендант Баттл поддел кирпич кончиком ножа. Его опытный глаз сразу заметил, что этот кирпич отличается от остальных. Повозившись с минуту, Баттл смог его вытащить. За ним зияло темное углубление. Баттл просунул туда руку.

Все ждали, затаив дыхание.

Баттл вынул руку.

У него вырвался возглас удивления и досады.

Остальные столпились кругом и недоуменно смотрели на предметы, которые лежали на ладони суперинтенданта. Сначала им показалось, что их обманывает зрение.

Несколько маленьких перламутровых пуговок, кусок кружева из грубых ниток и листок бумаги, на котором в ряд было написано несколько заглавных букв «Е»!

– Ну и ну, – сказал Баттл. – Будь… будь я проклят, если понимаю, в чем дело!

– Mon Dieu, – пробормотал француз. – Da, c’est un peu trop fort![3]

– Но что это значит? – воскликнула заинтригованная Вирджиния.

– Что это значит? – переспросил Энтони. – Это может значить только одно. Покойный граф Стилптич, должно быть, любил порой посмеяться. Так что перед нами образец его юмора. Хотя, должен признаться, лично мне совсем не смешно.

– Не объясните ли поподробнее, сэр? – попросил суперинтендант Баттл.

– Разумеется. Это была маленькая шутка графа. Он, наверное, подозревал, что его послание прочли. Придя за драгоценным камнем, мошенники вместо него нашли эту запутанную головоломку. Похоже на игру, когда участники прикалывают к одежде какие-то маленькие вещицы, по которым остальные должны определить, какого литературного героя вы изображаете!

– Так эти предметы несут в себе определенный смысл?

– Я бы сказал, несомненно. Если бы граф хотел просто посмеяться над ними, он бы оставил табличку с надписью «Продано», картинку с изображением осла или что-нибудь еще более обидное!

– Вязаная вещичка, заглавные «Е» и множество пуговок, – недовольно пробормотал Баттл.

– C’est inoui[4], – разъяренно произнес Лемуан.

– Шифр номер два, – сказал Энтони. – Интересно, справился бы с ним профессор Уинвуд?

– Когда в последний раз пользовались этим ходом, миледи? – спросил француз у Бандл.

Бандл задумалась.

– Думаю, последние два года сюда никто не заходил. Обычно американцам и туристам показывают только потайную комнату.

– Любопытно, – пробормотал француз.

– Почему любопытно?