Тайна замка Горсорп-Грэйндж

Возможно, я бы примирился с таким положением вещей, если бы не Джоррокс, хозяин фермы Хэвисток, грубый, вульгарный тип, воплощение прозы, – я знаком с ним лишь в силу того случайного обстоятельства, что его поля соседствуют с моими владениями. И вот этот-то человек, абсолютно неспособный оценить, какое важное значение имеет завершенность замысла, обладает подлинным и несомненным привидением. Появление его относится, кажется, всего-навсего ко времени царствования Георга II, когда некая юная дева перерезала себе горло, узнав о смерти возлюбленного, павшего в битве при Деттингене.[1] И все же это придает дому внушительность, в особенности когда в нем имеются еще и кровавые пятна на полу. Джоррокс, со свойственной ему тупостью, не может понять, до чего ему повезло, – нельзя без содрогания слушать, в каких выражениях отзывается он о призраке. Он и не подозревает, как жажду я, чтобы у меня в доме раздавались по ночам глухие стоны и завывания, по поводу которых он высказывает такую неуместную досаду! Да, плохо же обстоит дело, если призракам дозволяется покидать родные поместья и замки и, ломая социальные перегородки, искать убежища в домах незначительных личностей!

Я обладаю большой настойчивостью и целеустремленностью. Только эти качества и могли поднять меня до подобающего мне положения, если вспомнить, в сколь чуждом антураже провел я свои юные годы. Я хотел во что бы то ни стало завести у себя фамильный призрак, но как это сделать, ни я, ни миссис Д'Одд решительно не знали. Из чтения соответствующих книг мне было известно, что подобные феномены возникают в результате какого-либо преступления. Но какого именно и кому следует его совершить? Мне пришла в голову шальная мысль уговорить Уоткинса, нашего дворецкого, чтобы он за определенное вознаграждение согласился во имя добрых старых традиций принести в жертву самого себя или кого-либо другого. Я сделал ему это предложение в полушутливой форме, но оно, по-видимому, не произвело на него благоприятного впечатления. Остальные слуги разделили его точку зрения – во всяком случае, только этим могу я объяснить тот факт, что к концу дня они все до одного отказались от места и покинули замок.

– Дорогой, – обратилась ко мне миссис Д'Одд как-то после обеда, когда я, будучи в дурном настроении, сидел и потягивал мальвазию – люблю славные, старинные названия, – дорогой, ты знаешь, этот отвратительный призрак в доме Джоррокса опять пошаливает.

– Пусть его пошаливает, – ответил я бездумно. Миссис Д'Одд взяла несколько аккордов на спинете[2] и задумчиво поглядела в камин.

– Знаешь, что я тебе скажу, Арджентайн, – наконец проговорила она, назвав меня ласково тем именем, которым мы обычно заменяем мое имя Сайлас, – нужно, чтобы нам прислали привидение из Лондона.

– Как ты можешь городить такой вздор, Матильда! – сказал я сердито. – Ну кто может прислать нам привидение?

– Мой кузен Джек Брокет, – ответила она убежденно.

Надо заметить, что этот кузен Матильды всегда был неприятной темой в наших с ней беседах. Джек, бойкий и

неглупый молодой человек, брался за самые разнообразные занятия, но ему не хватало настойчивости, и он не преуспел ни в чем. В это время он проживал в Лондоне в меблированных комнатах и выдавал себя за ходатая по всяческим делам; по правде сказать, он жил главным образом за счет своей смекалки. Матильде удалось устроить так, что почти все наши дела проходили через его руки, и это, разумеется, избавило меня от многих хлопот. Но, просматривая счета, я обнаружил, что комиссионные Джеку обычно превышают все остальные статьи расхода, вместе взятые. Данное обстоятельство побудило меня воспротивиться дальнейшим деловым связям с этим молодым человеком.

– Да-да, уверяю тебя, Джек сможет, – настаивала миссис Д'Одд, прочтя на моем лице неодобрение. – Помнишь, как удачно вышло у него с этим гербом.

– Это было всего-навсего восстановление старого фамильного герба, моя дорогая, – возразил я.

Матильда улыбнулась, и в ее улыбке было что-то раздражающее.

– А восстановление фамильных портретов, дорогой? – напомнила она. – Согласись, что Джек подобрал их очень толково.

Я представил себе длинную галерею персонажей, украшающую стены моего пиршественного зала, начиная с дюжего разбойника-норманна и далее через все градации шлемов, плюмажей и брыжей до мрачного субъекта в длинном сюртуке в талию, словно налетевшего на колонну, оттого что отвергли его первую рукопись, которую он конвульсивно сжимал правой рукой. Я был вынужден признать, что Джек неплохо справился с задачей и справедливость требует, чтобы я заказал именно ему – на обычных комиссионных началах – фамильное привидение, если раздобыть таковое возможно.