Тайна Замка грифов

Дома, лежавшие в руинах по обе стороны от меня, когда-то были построены из грубо обтесанных бревен на каменном фундаменте или зачастую прямо на земле. Соломенные крыши давно сгнили, остались только превращающиеся в труху и пыль стропила – напоминание о карнизах. Но дымоходы из красного кирпича на некоторых развалинах все еще гордо стремились вверх.

В садах хозяйничали виноградные лозы – взбирались на покосившиеся стены и украшали собой кустарники и деревья, выросшие такими высокими, что теперь почти скрывали низкие домишки. Но было лето, и розы, хотя и остановившиеся в росте из-за отсутствия внимания, по-прежнему цвели, давая представление о былой красоте.

Я покачала головой и огляделась, стоя рядом с "мерседесом". Вот этот обвалившийся дом, решила я, когда-то был гостиницей. Это – дом Берты Клоэт, ветреной вдовушки, которая, как считали все почтенные дамы Везона, в любой момент могла сбежать с чьим-нибудь мужем. Вот там, наверное, была пекарня, дальше – дом мельника, от которого заросшая дорога поворачивает вниз к реке, где стоит мельница. Ее большие лопасти, вращающиеся под напором воды и поворачивающие огромные старинные каменные жернова, часто описывал мне дед в своих рассказах.

Наверное, именно здесь, где я сейчас стояла, в праздничные дни прогуливались жители деревни в своих передаваемых из поколения в поколение традиционных костюмах. Молодые женщины в черных платьях с парчовыми рукавами, в ярких передниках, придающих им особый колорит, и в высоких головных уборах с двойными "крылышками". Может быть, здесь, под руку с моей бабушкой, гулял дед, одетый в свой лучший черный костюм, парчовый жилет и шляпу.

Я вздохнула, вспомнив, как часто он надевал эту шляпу и носил с такой гордостью, что я, будучи маленькой, с благоговением смотрела на нее. Для меня дед в своем выходном наряде тогда казался королем. Теперь его поколение ушло, и он вместе с ним, а люди, подобные Габриель Бреман и Мари Лабрус, говорят о Везоне как о месте, которое пугает, месте, где бродят убийцы и исчезают бесследно юные девушки.

Ничего удивительного, что Везон стал необитаемым. Хотя незнакомые молодые люди, которых я встретила на дороге, сказали, что кто-то все еще живет в деревне. Я с любопытством огляделась, продолжая стоять возле "мерседеса", сжимая в руке ключи. Да, на окраине деревни около маленького моста виднеется дом с новой крышей. Приглядевшись повнимательнее, я заметила, что над кирпичной трубой поднимается тонкий голубой дымок, а по соседству стоит еще один дом, крытый свежей соломой. Видимо, в Везоне кто-то продолжает выращивать пшеницу на полях, сушит солому для кровли и все еще пользуется мельницей на реке, чтобы смолоть зерно.

Наверное, у дяди Мориса здесь есть арендаторы. А если он этого не знает, надо будет его проинформировать о них. Я решила сразу же во всем разобраться сама, а потом съездить на ферму повидаться с Жаком Марсо и подготовить отчет для дяди.

Я немедля отправилась в путь. Мои шаги на удивление тихо и глухо звучали на стертых булыжниках улицы, между которыми уже пустили ростки трава и сорняки. Вскоре, не считая птиц, щебечущих в руинах заброшенных домов, я увидела первые признаки жизни. На дорогу вдруг откуда-то вышел козел и с любопытством уставился на меня ясными янтарными глазами. Всклокоченная борода ритмично покачивалась в такт жевательным движениям его рта, набитого травой.

Я бочком обошла его, опасаясь, что он бросится на меня, и размышляя, как смогу себя защитить, если он решится на это. Но козел презрительно понаблюдал за моими маневрами, заблеял и затрусил прочь, как будто потеряв ко мне всякий интерес.

Я осторожно продолжила путь. В первом доме не оказалось пи дверей, ни оконных стекол. Дверной проем зиял, словно разинутый беззубый рот, в окнах, как в слепых глазах, отражался мрак, царивший внутри. На грубой скамье рядом с домом стояло перевернутое вверх дном сверкающее ведро, рядом еще одно, полное чистой воды, к нему была привязана эмалированная кружка. Видимо, в Везоне не было своего водопровода, и воду до сих пор брали из колодца или приносили с реки, как это было еще при моем деде.

Всмотревшись в глубь дома через дверной проем, я заметила большой стол и тяжелые стулья, на одном из которых небрежно висел шерстяной мужской свитер с высоким горлом. В печи тлели угольки, бросая отблески в тягу дымовой трубы. В центре стола стояла керосиновая лампа – видимо, здесь не было и электричества.

Разбитый буфет вмещал в себя кухонную утварь и тарелки, а на полке виднелась торчащая на блюдце свеча с желобками восковых потеков.

– Здесь есть кто-нибудь?

Никакого движения внутри. Я, нахмурившись, повернула назад. В проеме между двумя домами вновь появился козел. Он стоял, агрессивно наклонив голову и расставив ноги, и изучающе смотрел на меня. Я попытала счастье в доме напротив, постучав в тяжелую дверь кулаком, но только отбила руку. Никто не ответил мне и здесь.

Я отошла от двери и опасливо взглянула на козла. Он помотал головой, как бы демонстрируя мне свои острые рога, и сделал несколько шагов в мою сторону.