Тайна замка Роборэй. Виктóр из спецбригады

Зато цирк Доротеи не делал никаких приготовлений. Доротея отправилась в мэрию за разрешением, Кантэн распряг лошадь, а мальчуганы занялись стряпней. Капитан все еще спал.

К полудню на площади появилась публика – крестьяне и торговцы из Шаньи и окрестных деревень. Кантэн, Кастор и Поллукс дремали в глубине фургона. Пообедав, Доротея снова исчезла. Она прошлась по краю утеса, подошла к обрыву, по которому карабкался утром Кантэн, погуляла в парке, потолкалась среди народа.

– Ну что? – спросил Кантэн, когда она вернулась. – Разузнала ты что-нибудь интересное?

– Да, кое-что. Оказывается этот замок долго был необитаем. Теперешний его хозяин, граф Октав де Шаньи. Последний потомок их рода. Сейчас ему лет сорок-сорок пять, и он женат на миллионерше. Раньше они здесь не жили и только после Версальского мира отремонтировали замок и вчера справили новоселье. Вот почему были гости, а сегодня устраивается народное гулянье.

– Ну а насчет названия Роборэй ты ничего не разнюхала?

– Нет, ни словечка. Я даже не знаю, почему папа вспоминал о нем перед смертью.

– Значит, мы уедем отсюда сейчас же после представления. Да? – приставал Кантэн, только и думавший о том, как бы поскорее выбраться из опасного места,

– Не знаю. Посмотрим. Я все-таки заметила здесь много странного.

– Относящегося к твоему отцу?

– Нет, – ответила она нерешительно. – Нет, совсем другое… Я просто хочу объяснить себе эти странности. Видишь ли, если в деле бывает темное место, то нужно как можно больше узнать, что за ним скрывается. И мне хотелось бы узнать побольше…

Она умолкла, задумалась, потом сказала, взглянув в глаза Кантэну:

– Ты знаешь, какая я осторожная и благоразумная. И ты знаешь, какой у меня нюх и глаз. Я вижу, я чувствую, что мне просто необходимо здесь остаться.

– Почему, из-за названия Роборэй?

– Из-за названия и по другим причинам. Я боюсь, что мне придется действовать, даже решиться на довольно опасные и неожиданные вещи.

Кантэн смотрел на нее во все глаза.

– Я ничего не понимаю, – сказал он наконец, – объясни, пожалуйста.

– Ничего особенного. Человек, которого я прихлопнула в яме, гостит в замке.

– Что ты! Здесь… Ты его видела? Он привел жандармов?

Доротея улыбнулась.

– Покамест нет. Но все может быть. Куда ты спрятал серьги?

– Я положил их на дно большой корзины, в картонную коробочку с сургучной печатью.

– Хорошо. Как только мы кончим представление, ты отнесешь их туда, в кусты рододендронов, между решеткой сада и каретным сараем.

– Разве хватились серег?

– Нет еще. По-видимому, ты попал в будуар графини. Я перезнакомилась с горничными и долго говорила с ними. Про кражу ничего не слышно. Стой, – прервала себя Доротея. – Посмотри, кажется, к тиру подошли хозяева. Верно, эта красивая блондинка – графиня.

– Да, я ее сразу узнал.

– Прислуга ее очень хвалит. Говорят, что она добрая и простая. Зато графу от всех достается: все считают его несимпатичным человеком.

Кантэн тревожно вглядывался в группу у тира и спросил:

– Там трое мужчин. Который муж графини?

– Важный, полный, в сером костюме. Смотри, смотри, он взял ружье. А те двое, кажется, родственники. Высокий, с бородкой, в роговых очках живет здесь целый месяц, а молодой, в бархатной куртке и гетрах, приехал вчера.

– Странно, они смотрят на тебя, как на знакомую.

– Потому что я говорила с ними. Бородатый даже пробовал за мной поухаживать.

Кантэн вспыхнул и собирался что-то выпалить, но Доротея быстро его укротила:

– Тише. Побереги силы. Борьба начинается. Подойдем к ним поближе.

Вокруг тира собралась толпа. Всем хотелось посмотреть, как стреляет хозяин замка, слывший хорошим стрелком. Он выпустил двенадцать пуль, и все они попали в картонный круг мишени. Раздались аплодисменты. Из ложной скромности граф протестовал:

– Оставьте, опыт неудачен. Ни одна не попала в центр.

– Нет навыка, – сказал кто-то за его спиной.

Доротея успела пробраться к самому стрелку и сказала это с таким видом знатока, что все невольно улыбнулись. Бородатый господин в очках представил ее графу и графине:

– Мадемуазель Доротея, директриса цирка.

Доротея поклонилась. Граф, покровительственно улыбаясь, спросил ее:

– Вы критикуете меня как директриса цирка?

– Нет, как любительница.

– А… Разве вы тоже стреляете?

– Иногда.

– В крупную цель?

– Нет, в мелкую. Например, в брошенную монетку.

– И без промаха?

– Разумеется.

– Но, несомненно, пользуетесь прекрасным оружием?

– Напротив. Хороший стрелок должен справиться с каким угодно. Даже с такой допотопной штукой, как эта.

Она взяла с прилавка какой-то старый, ржавый револьвер, зарядила его и прицелилась в картонный круг, в который стрелял де Шаньи.

Первая пуля попала в центр, вторая – на полсантиметра ниже, третья – в первую.

Граф был ошеломлен:

– Это поразительно! Она даже не прицелилась толком. Что вы на это скажете, Эстрейхер!

Эстрейхер пришел в восхищение.

– Неслыханно! Сказочно! Мадемуазель, вы можете составить себе состояние.

Доротея, не отвечая, выпустила еще три пули, потом бросила револьвер и громко объявила: