Тайна замка Роксфорд-Холл

Странно было видеть, как Магнус Роксфорд изменился: он казался более мягким, не таким пугающим. Он наклонился ко мне — мы сидели лицом друг к другу, нас разделяли всего два фута, и на миг мне почудилось, что он собирается меня поцеловать, но потом я увидела, что он всего лишь забирает золотую монету. Я была сильно удивлена, затем почувствовала просто шок: неужели я в самом деле желала, чтобы он меня поцеловал, — ведь Эдуард всего четыре месяца как умер?!

Магнус — как я теперь начала мысленно его называть — пришел к нам на обед в тот же вечер по приглашению Джорджа и совершенно нас всех очаровал: не было никаких разговоров о привидениях или о спиритических сеансах, только о книгах и о картинах; много и по-доброму вспоминали Эдуарда, и впервые со дня его смерти я чувствовала себя почти спокойной, хотя и с некоторой тревогой из-за того, что могу так себя чувствовать. Казалось, Магнус вовсе не торопится вернуться в Лондон, и я почувствовала облегчение (по причинам, в которые мне не очень хотелось вникать) оттого, что Джордж не пригласил его провести оставшиеся дни пребывания в Чалфорде у нас в доме.

На следующее утро я проснулась и обнаружила, что солнце, которого мы почти не видели в последние несколько недель, светит в мое окно, озаряя лучами всю комнату. Это был один из тех редких, тихих январских дней, когда на несколько коротких часов весь мир словно омыт ослепительным светом и вы почти верите, что никогда больше не будет снова серо и сыро. Привычная боль пробуждения была по-прежнему со мной, однако горе утратило свою мучительную, рвущую сердце остроту, или, скорее, я вдруг осознала, что оно постепенно утихало уже некоторое время.

Я сидела в саду с книгой на коленях, не читая и даже не думая, просто впитывая солнечное тепло, когда на мое кресло упала чья-то тень. Я подняла голову и увидела Магнуса, остановившегося в нескольких шагах от меня.

— Прошу прощения, — сказал он. — Я никак не хотел вас напугать.

— Вы меня не напугали, — ответила я, — но я боюсь, что Джорджа и Ады нет дома.

— Горничная сказала мне об этом; я пришел повидать вас.

Солнце слепило мне глаза, так что я не могла разглядеть выражение его лица, но сердце у меня вдруг забилось гораздо чаще.

— Может быть, вы сядете? — сказала я.

— Благодарю вас, — ответил он, подвинув кресло, в котором обычно сидела Ада, так чтобы быть лицом ко мне. Одет он был так же, как в тот день, когда мы с ним разговаривали на кладбище, широкий галстук и крахмальная манишка сверкали белизной в солнечном свете. — Мисс Анвин… Элинор, если позволите… — произнес он нерешительно, что было для него совсем необычно. — Могу я спросить: вы понимаете, о чем я приехал сказать вам?

Я, ни слова не говоря, отрицательно покачала головой.

— Я знаю, вы скажете, что еще слишком рано… но, Элинор, я не только восхищаюсь вами, я полюбил вас: вы женщина редкого самообладания, ума и красоты и… короче говоря, я пришел, чтобы просить вас стать моей женой.

— Сэр… Доктор Роксфорд… Это большая честь для меня… Вы оказываете мне честь, какой я не очень заслуживаю… и я глубоко благодарна вам за вашу доброту к Эдуарду и ко мне тоже. Но я не могу принять… Еще слишком рано, как вы сами сказали, но главным образом я боюсь, что никогда не смогу полюбить вас или кого-то другого так, как любила Эдуарда, и было бы несправедливо, неправильно принять ваше предложение, даже если бы… то есть было бы несправедливо, — закончила я довольно беспомощно.

— Я не прошу так много, — ответил он. — Мне не подобает стремиться или даже надеяться занять место Эдуарда в вашем сердце — только питать надежду, что со временем вы полюбите меня как-то иначе.

Даже пытаясь найти должные слова для отказа, я не могла не думать о тех преимуществах, которые сулил этот брак. Магнус был учен, прекрасно воспитан, хорош собой, возможно, богат, и, если он не излечил меня от моих посещений, он всегда будет под рукой, случись им возобновиться.

— Простите меня, — сказала я наконец, — но я не могу. Вам нужно найти женщину, которая полюбила бы вас всем сердцем, как я любила Эдуарда. И — помимо всего прочего — вдруг мой недуг возвратится… вдруг я увижу ваше привидение… — Однако я знала уже в то время, как произносила эти слова, что он-то и станет защитой от этих посещений.