Тайна замка Вержи

Молодой стражник начал перечислять имена, но сбился: людей было слишком много. Венсан поморщился. В замке до сих пор продолжался поминальный ужин, и, конечно, кто только ни сновал по обоим дворам мимо сонного парня.

Запирая изнутри засов на своей двери, он с насмешкой подумал, что теперь-то в защите нет никакого смысла. Настой украден, и у него больше не осталось запасов. Разве что вор захочет воспользоваться каким-нибудь другим составом из тех, что любезно предлагает убийцам лекарь Бонне.

Ярость понемногу оседала, словно песок во взбаламученной воде. Венсан закрыл глаза и несколько раз глубоко вдохнул, изгоняя остатки злости. Злость – плохой советчик, а бешенство – никудышный поводырь.

Понемногу к нему вернулось холодное спокойствие. Но осевшая ярость ощущалась где-то глубоко внутри, возле позвоночника, и время от времени покалывала оттуда острыми иглами ненависти.

Он снял серебряный перстень с выпуклым крестом, который носил со дня окончания монастырской учебы, и перебинтовал разбитую руку. Рутина привычных движений окончательно привела его в себя. Венсан убедился, что ставни закрыты плотно, уселся за стол и открыл рецептурную книгу.

Свечи горели ровно и сильно. Рука сама вывела первое слово под верхним обрезом чистой страницы.

«Элен».

Ему всегда хорошо думалось под скрип пера по бумаге. Будь рядом Николь, он посадил бы девчонку выводить любые каракули, а сам бы ходил и размышлял. Но Птичка далеко. Придется обходиться самому.

«Вы хотели держаться как можно дальше от этого дела, месье Бонне», – прозвучал в его голове обеспокоенный голос девочки.

Хотел, согласился мысленно Венсан. Но через несколько дней графиня опять начнет сходить с ума от мигреней, и что прикажешь мне делать без элесии, единственного средства, избавлявшего ее от боли? Нет, Птичка, необходимо отыскать похищенное.

«Но почему бы вам не пойти к графу, месье Бонне? – предложила воображаемая Николь. – Вы чистосердечно признаетесь его милости во всем, что произошло. Он прикажет обыскать людей в замке».

Но прежде его милость прикажет вздернуть меня, с усмешкой возразил Венсан. Или ты плохо знаешь Гуго де Вержи? Думаешь, он поверит, что я не замешан в смерти его дочери, если я скрыл, что убившее ее средство принадлежало мне?

«Граф сперва разберется…» – начала его собеседница.

Возможно, именно граф это и придумал, заметил Венсан. Тогда он все равно повесит меня. Ведь свалить вину на коварного лекаря намного удобнее, чем на горничную, тем более сгинувшую невесть где. Его милость даже не будет утруждать себя сочинением причин, по которым я мог бы убить его дочь: все вокруг без объяснений примут тот факт, что я чудовище и потому расправился с бедняжкой.

«Под пытками вы сами все успешно сочините, месье Бонне», – прошелестел грустный голос Николь.

Да, и правда, рассмеялся Венсан. Об этом я не подумал. Ничто не делает человека столь изобретательным, как самая обычная кочерга, раскаленная в жаровне. Ведьмы, истребленные маркизом де Мортемаром, могли бы многое поведать об этом.

Голос девочки умолк. Николь нечего было возразить.

Некоторое время Венсан всерьез обдумывал, не исчезнуть ли ему, пока не поздно. Он соберет свои пожитки быстрее, чем наступит рассвет, и к утру следующего дня будет далеко.

«А к вечеру меня уже схватят слуги графа, заинтересовавшегося, отчего его лекарь сбежал всего через два дня после смерти его старшей дочери».

Венсан вернулся за стол и вывел на шершавой бумаге строкой ниже: «Элесия».

Свечи потрескивали и оплывали, по комнате от них распространялся сильный приятный запах. Венсан Бонне всегда использовал самые дорогие, восковые свечи. Их спокойное сияние далеко раздвигало темноту, заставляя тени боязливо ежиться по стенам. Но в углах они впитывали густой отвар ночи, сгущаясь в плотные, будто почти осязаемые фигуры.

Тени скользили мимо Венсана, и он, не приглядываясь, узнавал в них графа, белокожую Элен, Пьера Рю, надменную графиню, маркиза… Сплетаясь в танце, они неслись все быстрее и быстрее, сливались в сплошное мельтешение серых пятен, затягивая и его в свой стремительный круг. Кружитесь с нами, месье Бонне! Сыграйте с нами!

Венсан зажег еще одну свечу, и побледневшие тени дернулись в стороны. Лекарь обвел взглядом стены своего жилища и усмехнулся.

«Вы вступаете в очень опасную игру, месье Бонне», – проговорил в его голове напряженный голосок.

Знаю, Птичка-Николь. Но, похитив второй пузырек, убийца не оставил мне выбора. Ты можешь считать, что он уже втянул меня в свои игры. Если я останусь отстраненным наблюдателем, исход ее предрешен. Так не лучше ли действовать, пусть даже рискуя?

Николь замолчала, и Венсан рассмеялся. Смех странно прозвучал в пустой комнате. Ну не забавно ли, что единственный человек, с которым он мог бы обсудить все не таясь – девчонка-служанка?

«Вы хотите найти убийцу и разоблачить его?»