Тайна запертой комнаты

— Вовсе нет, Уотсон. Меня поразило разбитое окно, через которое он удалился.

— Но мисс Марри рассказала нам, что капитан Лэшер разбил окно, чтобы попасть в комнату.

— Весь ужас заключается в том, что любая женщина обязательно упускает в своем рассказе именно ту важную деталь, которая внимательному наблюдателю необходима, как кирпичи и раствор строителю. Если вы помните, она утверждала, что капитан Лэшер выбежал из дома, заглянул в окно, а затем, схватив в садике камень, разбил окно и вошел внутрь.

— Именно так.

— Причиной моего изумления, когда я увидел индийца, было то, что он удалился в проем окна, которое было дальше от двери, в то время как ближайшее к двери окно осталось целым. Когда мы подошли к дому, я обнаружил углубление от камня непосредственно перед первым окном, там, где Лэшер его подобрал. Зачем бы он побежал ко второму окну и разбил его, если бы у этого стекла не было какой-то своей истории? Вот я и намекнул Макдоналду про устрицу и ближайшую вилочку. И наконец, я подвел окончательную черту под всей историей, когда понюхал коробку с сигарами. Это были голландские сигары — из всех сигар они обладают наименее сильным запахом.

— Теперь мне все совершенно ясно, — сказал я. — Но разве, рассказав всем в доме о том, что вы собираетесь сложить осколки стекла, вы не рисковали той единственной уликой, на которой основывалось все ваше расследование?

Холмс потянулся за персидской туфелькой и начал набивать трубку черным табаком.

— Мой дорогой Уотсон, совершенно очевидно, что я не смог бы сложить все эти осколки таким образом, чтобы доказать наличие двух крошечных пулевых отверстий. Нет, это был чистый блеф, мой дорогой друг, ход конем, так сказать. Тот, кто предпримет попытку еще больше раздробить осколки окна, и есть убийца полковника Уорбуртона. Остальное вам известно. Он явился, вооруженный кочергой, а дверь открыл дубликатом ключа, который мы обнаружили в кармане его плаща. Больше мне добавить нечего.

— Но мотив, Холмс?

— За этим не нужно далеко ходить, Уотсон. Нам известно, что до женитьбы полковника Лэшер был его единственным родственником и, вполне понятно, наследником. Судя по высказываниям мисс Марри, миссис Уорбуртон не одобряла распущенного образа жизни молодого человека. Очевидно, что влияние жены представляло реальную угрозу интересам капитана Лэшера.

Той самой ночью он открыто пришел в дом и, поговорив с мисс Марри и майором Эрншоу, вышел якобы для того, чтобы выпить портвейна в столовой. Однако на самом деле он прошел через выходящее в садик окно столовой, подошел к окну в музейную комнату и сквозь стекло выстрелил в полковника и его жену. Потребовалось не более нескольких секунд, чтобы вернуться тем же путем, взять с полки стакан с портвейном и поспешить в холл. Он все очень хорошо рассчитал, так как вы помните, что он появился буквально через секунду после других обитателей дома. Для того чтобы создать полное впечатление, что полковник Уорбуртон сошел с ума, требовалось лишь, разбив окно, уничтожить отверстия от пуль и, войдя внутрь, положить револьвер возле руки жертвы.

— А если бы миссис Уорбуртон там не оказалось и его встреча с дядей состоялась, что тогда?

— Ах, Уотсон, тогда мы можем только гадать! Но тот факт, что он явился с оружием, заставляет предполагать самое худшее. Я не сомневаюсь, что, когда он предстанет перед судом, выяснится, что ему необходимы были деньги, а мы имеем самые веские основания считать, что этот молодой человек ни перед чем бы не отступил, чтобы уничтожить любое препятствие на пути удовлетворения собственных нужд. Ну что ж, мой дорогой друг, вам пора идти. Передайте, пожалуйста, мои извинения вашей жене за то, что я, может быть, слегка нарушил спокойное течение вашей семейной жизни.

— Но ваше плечо, Холмс, — запротестовал я, — я должен растереть вас прежде, чем вы приляжете отдохнуть.

— Бросьте, Уотсон, — ответил мой друг, — уж вам-то следовало бы знать, что ум — хозяин тела. Мне тут как раз подвернулась задачка, касающаяся раствора углекислого калия, так что, будьте так добры, передайте мне вон ту пипетку.