Тайна затонувшего конвоя

— Ранения не было. — Пожарский пожал плечами. — Так, синяки, шишки, царапины. Часть расформировали, остатки вывели на отдых. Получил направление в караульную роту. Мы охраняли секретные государственные объекты недалеко от линии фронта. Мои рапорты о переводе в действующую армию были проигнорированы. Подразделение влили в войска НКВД по охране тыла. В общем, заканчивать войну пришлось в глубоком тылу. — Пожарский сокрушенно вздохнул. — Потом перевод в Заполярье. Это случилось в ноябре прошлого года.

— Прекрасно, — сказал Андрей. — На месте, где расположена ваша часть, ранее действовала база немецкого ВМФ, обслуживавшая подводные лодки.

— Ее начали строить наши специалисты еще до войны, — уточнил Пожарский. — Немцы использовали то, что им досталось, что-то доделывали. В годы оккупации сюда несколько раз заходили субмарины небольшого водоизмещения, видимо, для текущего ремонта.

«Это ложный след, — подумал вдруг Неверов. — Никому не интересна бывшая база и те раздутые тайны, что толкаются за ее оградой. Немцы уходили отсюда без спешки, взрывали базу с умом, не могли они оставить ничего важного. С их-то знаменитым немецким порядком! А вот к офицеру по фамилии Пожарский, наверное, стоит присмотреться повнимательнее».

— В вашем распоряжении, полагаю, человек пятьдесят, — предположил Андрей — Инженерный и караульный взводы.

— Шестьдесят два, — поправил его Пожарский. — Есть еще хозяйственное отделение.

— Ваша задача — обустроить базу для дальнейшего использования силами ВМФ. Попутно вы пытаетесь подрыться под взорванную скалу, поскольку кому-то из высокого начальства взбрело в голову, что там сокрыты некие страшные тайны. Там действительно может что-то остаться?

— Лично я так не думаю, — сказал Пожарский. — Здесь не было каких-то великих секретов Третьего рейха. Наша разведка не могла проглядеть. Есть предположение, что под скалой осталась немецкая субмарина. Обычная подводная лодка малого класса. Она не могла уйти своим ходом по причине неисправности. Но это мои личные домыслы, товарищ капитан. Я выполняю приказ.

«И ждете, когда последует новый, отменяющий предыдущий», — чуть не сорвалось с губ Неверова.

— Оборудуем пирс, защищенный от вод залива грядой скалистых островов, пару причалов в уцелевших подземных гротах. Подвозим глину, заливаем бетон, прокладываем электрические кабели. Работы по проникновению под скалу ведутся крайне медленно. Подорвать скалу невозможно. Взрыв разнесет половину поселка, нашу часть и все, что мы успели построить.

— С красной глиной не приходилось встречаться? Не завозили такую?

— Простите? — не понял Пожарский, — Что такое красная глина? Если не ошибаюсь, она устилает донный слой океанов?

— Не всегда. В природе также встречается. Красно-терракотовый цвет свидетельствует об избытке меди и железа в минеральном составе. Впрочем, на севере я такого не видел.

— Я тоже не видел. Это принципиальный вопрос? За ответом явно не ко мне. Я могу быть полезен чем-нибудь еще? Не хотелось бы показаться невежливым, Андрей Григорьевич, но дела…

Неверов задумчиво смотрел, как Пожарский с облегченным вздохом покидает кабинет. Закрылась дверь, посетитель удалился, оставив массу вопросов.

— Ой, вы меня испугали! Почему без стука? — Молодая женщина дернулась, ее пальцы явно отстучали что-то лишнее на клавишах машинки.

Но голос с прибалтийским акцентом был приятный, звучал как музыка.

Андрею сразу захотелось, чтобы она сказала что-нибудь еще.

— Простите, Илзе, — сконфуженно проговорил он. — Но я стучал. Вы тоже, поэтому не услышали.

— Ой, это вы… — Она сглотнула, неловко улыбнулась, машинально глянула на испорченный лист. — Вы, наверное, очень тихо постучались, Андрей.

По правде сказать, он не стучал, просто вошел. Но какая разница?

— Да, тихо, — согласился Неверов, озирая нехитрый интерьер приемной председателя совета народных депутатов.

Ничего лишнего здесь не было. Пара столов, шкафы, дохленький фикус на подоконнике, рабочее место секретарши. Вместо обоев на стене висели тематические агитационные плакаты, явно новые. На них еще поблескивала свежая типографская краска. «Депутат — слуга народа! Долг депутата — заботиться о его благе!» Серп и молот на алом полотнище, убедительный слесарь за маховиком станка, исполненная достоинства женщина-сварщик. Надпись золотом: «Советы депутатов трудящихся — подлинно народные органы власти в нашей стране!»

Женщина, сидевшая за печатной машинкой, смотрелась здесь немного инородно. Худенькая, прямая спина, тонкие пальчики, короткие кудряшки красиво уложены. На ней была обычная кофта, под которой просматривалась не новая, но опрятная блузка. Ресницы длинные, без всякого марафета, курносый нос, чуть приоткрытый маленький ротик.

Она смутилась, обнаружив его изучающий взгляд.

Андрей спохватился и промямлил:

— Еще раз простите, Илзе. Надеюсь, ничего фатального не случилось?