Тайна зефира в шоколаде

А тут как — то раз, в среду, выглянула я в окно и глазам своим не поверила. Леночка Леонидовна собственной персоной рулит к нашей парадной.

Через минуту раздался звонок. Я открыла.

— Здравствуй, Мухина, — сказала Леночка Леонидовна. — Можно войти?

— Конечно, — отвечаю, — входите, Елена Леонидовна.

Вошла она и вежливо интересуется:

— А родители твои дома?

— Нет, Елена Леонидовна, — тоже вежливо говорю, — их дома нет.

— Хорошо. Я тогда подожду.

«Долго же тебе придется ждать», — злорадно подумала я.

Пройдя в комнату, она села в кресло. Достав из сумочки чистенький платочек, стала протирать стекла очков.

— А скоро они придут?

— Недели через две.

— Как недели через две?! Почему?

Я сказала — почему. Она покачала головой:

— Ну и что мы с тобой, Мухина, теперь делать будем?

— Давайте чайку попьем, — предложила я.

— Да я не про это, — поморщилась она. — А про твои прогулы. И про твою успеваемость. О чем ты только думаешь милочка моя?

Честно говоря, я думала о том, что хорошо бы сейчас полакомиться зефиром в шоколаде. Но не могла же я ей об этом сказать, сами понимаете.

— Да ни о чем не думаю, Елена Леонидовна.

— Вот в том — то и беда, что ни о чем. А пора бы серьезно задуматься, ты уже взрослая девочка. Другие дети в твоем возрасте… — И завела пластинку о том, какие бывают замечательные дети в моем возрасте.

И тут в дверь позвонили.

Я насторожилась. Кто бы это мог быть?.. Танька с Анькой сегодня в бассейне; Володька в Питере… Между тем трезвонили все настойчивее.

Я пошла открывать. Иду, а мне словно кто в ухо шепчет: «Эмка, не открывай. Не открывай, дура…» Я остановилась, постояла… И дальше двинулась уже на цыпочках.

— Кто там? — бодрым голосом спросила я, прижимаясь спиной к стене.

Что здесь началось — вы не поверите.

В дверь стали стрелять!..

Честное слово, не вру. Такой грохот поднялся! Тра — та — та — та — та — та!.. У меня прямо сердце в пятки ушло. Я зажала уши и, опустившись на четвереньки, отползла в сторону кухни.

Пули легко прошивали не только входную дверь, но и дверь напротив, в ванную. Только щепки во все стороны летели.

Мне показалось, что палили целую вечность. Потом стрельба внезапно прекратилась. «Все, — подумала я обреченно, — сейчас кинут гранату…» По квартире плавал пороховой дым. Входная дверь была как решето. Не лучше выглядела и дверь в ванной. А уж про мое любимое зеркало в прихожей я и не говорю…

Я сидела на полу в каком — то оцепенении, в то же время ясно сознавая — меня хотели убить. И убили бы, можете не сомневаться, если б я как нормальная идиотка подошла к дверям. На секунду я представила свое тело, лежащее в луже крови, и мне стало жутко.

На подгибающихся ногах я вернулась в комнату. Леночка Леонидовна все так же сидела в кресле. Но без сознания. Я похлопала ее по щекам.

— Что это такое? — очнувшись, прошептала она.

— Меня хотели убить, — сказала я.

— Тебя? Убить?.. За что?..

— Ни за что. Просто так.

— Надо, наверное, вызвать милицию, — лепетала бедная Леночка.

Тут в дверь опять позвонили.

Леночка Леонидовна слабо вскрикнула и снова потеряла сознание. Я похолодела от ужаса. Послышались глухие удары. Дверь с треском распахнулась, и в квартиру ворвались омоновцы. Здоровенные мужики в бронежилетах, масках и с автоматами в руках.

— Всем на пол! Руки за голову! Стреляем без предупреждения!

Ничего себе, думаю, заявочки. Но сразу же подчинилась. Потому что хоть это и омоновцы, но по зубам вполне могли прикладом заехать.

— От — ставить! — раздался властный голос, и в комнату вошел плечистый мужчина. — Что это вы, сержант, девочку пугаете?.. Не волнуйся, Эмма, все в порядке. Сейчас поедем в отделение, и ты мне подробно расскажешь, что здесь произошло. Договорились?

Я испуганно кивнула.

— А это твоя мать? — указал он на Леночку Леонидовну.

— Учительница, — с трудом выговорила я.

— Ясно. — Он повернулся к сержанту. — Позаботьтесь об учительнице. Если ей потребуется медицинская помощь, отвезите в больницу. Если нет, снимите показания и отвезите домой. Все понятно?

— Так точно! — гаркнул омоновец.

У подъезда стоял обшарпанный милицейский автобус с двумя мигалками на крыше. Мы прошли мимо и, выйдя из подворотни, остановились возле зеленого «Ягуара». Мужчина предупредительно распахнул передо мной дверцу.

— Прошу, Эмма.

Мы поехали.

В салоне звучала забойная музыка. Я ничего не понимала. Простой мильтон разъезжает на дорогой иномарке… «А откуда он знает мое имя?!» — обожгла меня тревожная мысль.

Тем временем «Ягуар», влившись в поток машин, помчался к центру Москвы. Мы выскочили на Новый Арбат, свернули на бульвары… Вскоре показались остроконечные башни Кремля. Повернув в какой — то переулочек, «Ягуар» остановился у серого многоэтажного здания.

По холлу прохаживался рослый охранник в камуфляжке и с отвисшей кобурой на ремне. Мы поднялись в лифте на восьмой этаж. Здесь тоже разгуливал охранник с пистолетом. Мы пошли в самый конец коридора. По обе стороны от массивных дверей стояли еще два охранника, на сей раз с автоматами.

Двери распахнулись, пропуская нас в просторный кабинет. За большим столом сидел маленький генерал. Он что — то писал.