Тайна земных катастроф

Дело тут не только в том, что один метеорологический или сейсмологический "оракул" больше верит одним данным и расчетам (как правило, тем, к каким сам имеет отношение), а другой — другим, а полной "сходимости" нет. Дело в том, что голосование — это в сущности научный, статистический метод выявить прогноз неосознанный, смутно-интуитивный, какой не оформишь порой четкими доказательствами. Это момент, когда самый неуверенный отбрасывает сомнения и должен своим голосом внести свою лепту в коллективный прогноз, превращая свой мозг в своего рода ячейку сверхмозга.

Иногда высказывается мнение, что метод, "голосования прогноза" надо развивать и совершенствовать. Например, сделать голосование тайным, чтобы никакие соображения престижа (вчера говорил одно, сегодня — другое, как же?) или служебной субординации не влияли на чистый результат, чтобы прогноз шел непосредственно от интуиции, или, как иногда говорят, от подсознания. Порой утверждают, что и тайного голосования тут недостаточно, что коллективный вердикт надо извлекать из мозгов отдельных специалистов-прорицателей каким-то особенным путем, гипнотизируя их, например. Ведь не секрет, что многие наши природные способности, интуитивное мышление приглушены повседневной рутиной, самосознанием, нередко оформленным неправильно в силу воспитания ("Я не умею рисовать! Я не способен к языкам!"). А под гипнозом очень многие оказываются способными прекрасно рисовать и языки выучивают в неделю.

И кто знает, может быть, это должно быть особым профессиональным качеством нынешнего прогнозиста-оракула — способность раскованно, убирая волевым усилием разного рода перегородки, установленные в наших мозгах самим ходом жизни (например, боязнь предсказать неприятное себе и окружающим, катастрофу), выносить решение, находящееся в наименьшем противоречии с имеющимися фактами, прецедентами, опытом и интуицией. И еще — быть бесстрашным и неутомимым в отстаивании своего прогноза перед лицом явного и неявного давления окружающих: ну предскажи чего получше!

Еще о прогнозе в стихах и в прозе

Мы ждем

Земли трясенья.

Это — наша.

Работа!

Может, оно

В воскресенье,

Может,

В субботу.

Падают вниз

Кривые.

Мир ничего

Не знает.

Веки подъемлют

Вии,

Разлом зияет.

Земля потечет

Водицей,

Горы заходят

Волнами,

Камни взлетят

Птицами

Над кишлаками

Сонными.

Вии веки

Подъемлют,

Взгляд их —

Черная Яма!

В трепет —

Заполнивших землю,

Тех, упрямых.

Мы его ждали

Долго —

Мрачное

Чудо праха.

Но с нетерпеньем

Долга,

А не в гипнозе

Страха.

Полнится числ

Значенье,

Путы плетут

Кривые.

Страшен взгляд

Изученья

Мертвому глазу

Вия.

Из экспедиционного фольклора

Провал, взрыв, сдвиг

— Вы будете заниматься механизмами землетрясений, — зал мне по телефону в Москве шеф. — Оформляйте командировку и выезжайте. Прошу вас, не задерживайтесь.

...Возможно, читатель будет удивлен, поняв, что основой сейсмологической науки по сей день является сейсмограмма, почти неотличимая от тех, которыми пользовался еще до первой мировой войны отец русской сейсмологии Б. Б. Голицын. Но это так. Сейсмографы системы Голицына (прекрасная вещь!) по сей день на вооружении науки.

Говорят, в этой неровной синусоидальной кривой, нарисованной перописцем, а чаще "зайцем" (световым зайчиком) на фотобумаге, — вся информация и о самом источнике сейсмического сигнала, и о среде на пути этого сигнала. Нужно только научиться "читать" эти письмена...

Думается, это утверждение столь же верно (и столь же неверно), как и мнение "доквантовых" физиков о принципиальной определимости координат микрочастицы или о независимом от наблюдателя объекте наблюдения. Мне не хотелось бы брать на себя слишком много, заявляя, что принципы неопределенности и дополнительности легко перенести на сейсмологическую почву. Но — читатель убедится — процесс практической "камеральной" работы с материалами наблюдений очень часто сталкивает сейсмолога с проблемами, весьма похожими на трудности физика, пытающегося подойти к микромиру с позиций буквального детерминизма.