Тайна зеркала

Была игра, осторожная и хитрая, спектакль, поставленный двумя мохнатыми существами для толпы гладкокожих. Как и мимолётные прикосновения языка напарника к предусмотрительно лёгким, но страшным на вид ранам того, кто готовился притвориться проигравшим в этот раз. Людям не следовало знать, что слюна мангуров – лучшее ранозаживляющее в этом мире. Да и их зрение тоже специально настроено таким образом, чтобы находить мельчайшие очаги болезней и травм в телах своих создателей и старших напарников.

В своём мире они друзья и помощники, лекари и сторожа. А тут всего лишь потомки отряда разведчиков, отправленных много лет назад для зачистки этого мира от нечисти, прорывающейся сквозь ослабевшую грань. Одичавший отряд, потерявший связь со старыми друзьями и так и не нашедший новых. Трусливые аборигены упорно не хотели видеть ни их разумности, ни лояльности. Помнили только о тех своих не достойных доброго слова представителях, которые погибли от когтей обезумевшего от горя самца, обнаружившего, что из его любимой сделали чучело.

Они успели затащить освобождённых друзей на стену, когда охранник, разбуженный неистовым собачьим лаем, поднял тревогу. Прыгать пришлось наугад, не было ни секунды лишней разведать незнакомое место. Одна из самок жестоко поплатилась за эту спешку – хозяин, как истинный параноик, набил под стенами кольев, с заострёнными верхушками.

Пришлось торопливо зализывать мангуре разодранную брюшину, а потом по очереди нести пострадавшую на спинах. Зато его любимая бежала рядом, на тесных тропах плотно прижимаясь потускневшей шкурой, и с каждым шагом, отделявшим их от проклятых клеток и не менее проклятых хутамов, всё ярче разгоралась почти угасшая нить связи.

Он довёл сородичей до безопасного места, не тронутого аборигенами клочка леса среди непроходимого болота, отоспался и рванул назад. Найти и вернуть малышей и ещё раз встретиться с единственным поверившим им существом другой расы было теперь самым важным для мангура. Впрочем, в родном мире их звали вертами.

Об опасности его предупредили котята. Творцы родного мира предусмотрительно заложили мангурам возможность передавать потомству вместе с генетической памятью и память приобретённую. Не всю подряд, разумеется, только самые важные для пославшего их народа сведения. Возможность хранить память о главных событиях одновременно в нескольких сознаниях давала гарантию, что не потеряется ни крупицы ценной информации. Чтобы те, кто остался ждать в далёком родном мире, смогли как можно полнее понять и оценить истину, когда наступит время мангурам возвратиться домой.

Мангур сразу понял, какая опасность грозит спасшему его человеку, распознав убийц по цвету аур. И не только ему, но и всем остальным путешественникам и даже котятам. Если малыши сами не смогут выбраться из клетки, то станут собственностью бандитов. А он ничего не сможет сделать для их спасения – правила категорически запрещали применять против аборигенов силу. Показывать людям свои особые способности тоже не разрешалось, лишь в самых исключительных случаях.

Например, если что-то очень серьёзное грозило существу, признавшему их друзьями. И мангур очень надеялся, что это самое существо, так своевременно выпрыгнувшее вместе с самкой из повозки, поймёт необходимость его жестокости. Особенно если удастся намекнуть ему на толпу очень недружелюбно настроенных аборигенов, ауры которых мангур чувствовал вдалеке. И отлично понимал: принадлежать они могут лишь устроившим засаду дружкам убийц.

– Ты всё сделал правильно, – с чувством объявил зверю Стан, протягивая ему руку, – спасибо, что успел. Иначе… мы все валялись бы сейчас под этими кустами. Если бы не ты…

Он говорил громко, не волнуясь, слышит кто-либо или нет, сейчас это не имело значения. Всё равно никто не видит, остальные пассажиры сбились в кучу и даже вздохнуть боятся от страха. А те, кто услышит, не поверят и не станут повторять бредни определённо двинувшегося умом парня.

Его собственное восприятие, по-видимому усиленное присутствием мангура, показывало спутников кучей зелёных комков, и Стан теперь точно знал: зелень – это страх. Только в ауре Таша было спутано несколько цветов, но зелень таяла с каждой секундой. Мощный мужик.

Наверное, правильнее всего будет посвятить его в свои планы: в одиночку Стану не под силу довести Хо до места. А хутама нужно разворачивать в обратную сторону. Сидящие в засаде бандиты не пощадят никого, а ввязываться с ними в драку нельзя – по прибытии в деревню придётся всё объяснять властям, вскроются настоящие имена, и наверняка это не порадует коменданта.

– Таш, иди сюда, – решив долго не сомневаться, выразительно кивнул Стан охраннику, и когда тот нехотя отошёл от друга, тихо спросил: – Как он?

– Плохо, – не стал кривить душой тот, – до утра не доживёт.

– Я помогу… сделаю так, что будет жить, – уверенно пообещал парень. – Только ты ничему не удивляйся, ладно? И отправь его сейчас с хутамом назад, он ведь сумеет выкрутиться? Вперёд ехать нельзя, там ждут пособники этих убийц.

– А мы? – остро глянул Таш.