Тайна желтой комнаты

– Но, господин председатель, я только об этом и мечтаю – быть в распоряжении правосудия… Я для того и явился сюда, чтобы отдать себя в распоряжение правосудия… Если мое появление наделало немного шума, прошу суд великодушно простить меня… Поверьте, господин председатель, вряд ли найдется другой человек, который питал бы столь же высокое уважение к правосудию, как я… Но что поделаешь, я вошел сюда, как мог… – И он засмеялся.

А вслед за ним засмеялся весь зал.

– Уведите его! – приказал председатель.

Но тут вступился мэтр Анри Робер. Он начал с того, что стал искать оправдания молодому человеку, доказывая, что им двигали самые лучшие побуждения, и дал понять господину председателю, как трудно обойтись без показаний свидетеля, который ночевал в Гландье в течение всей таинственной недели, а главное, того самого свидетеля, который обещал подтвердить невиновность обвиняемого и сообщить имя убийцы.

– Вы собираетесь назвать нам имя убийцы? – с сомнением в голосе спросил председатель.

– Но, господин председатель, я только за этим и пришел! – воскликнул Рультабий.

В зале раздались аплодисменты, но энергичное шиканье судебных исполнителей восстановило тишину.

– Жозеф Рультабий, – сказал мэтр Анри Робер, – не значится в списках свидетелей, однако я надеюсь, что в силу данной ему власти господин председатель соблаговолит допросить его.

– Хорошо, – ответил председатель, – мы его допросим. Но сначала закончим…

Тут с места поднялся заместитель прокурора.

– Может быть, все-таки лучше будет, – заметил представитель прокуратуры, – если этот молодой человек сразу назовет нам имя того, кого он считает виновным в преступлении.

Председатель не без иронии согласился с этим предложением:

– Если господин заместитель прокурора придает хоть какое-то значение показаниям Жозефа Рультабия, я не возражаю, пусть свидетель сейчас же назовет нам имя «своего» убийцы!

Воцарилась напряженная тишина.

Рультабий молчал, с сочувствием глядя на господина Робера Дарзака, лицо которого впервые с начала заседания выражало волнение и тревогу.

– Итак, – повторил председатель, – мы слушаем вас, господин Жозеф Рультабий. Назовите имя убийцы.

Спокойно достав из жилетного кармана огромные часы-луковицу, Рультабий взглянул на них и сказал:

– Господин председатель, я смогу назвать имя убийцы лишь в половине седьмого! У нас впереди еще добрых четыре часа!

В зале послышался удивленный шепот, в котором чувствовалось разочарование.

Кто-то из адвокатов произнес: «Да он смеется над нами!»

Председатель обрадовался, мэтры Анри Робер и Андре Эс были раздосадованы.

– Довольно, сударь! – заявил председатель. – Шутка затянулась, вы можете удалиться в зал свидетелей. Оставайтесь в нашем распоряжении.

Рультабий запротестовал.

– Уверяю вас, господин председатель, – воскликнул он своим высоким звонким голосом, – уверяю вас, что, когда я назову вам имя убийцы, вы поймете, почему я не смог этого сделать раньше половины седьмого! Даю вам честное слово! Слово Рультабия!.. А пока я могу дать вам некоторые объяснения относительно убийства лесника. Господин Фредерик Ларсан, наблюдавший за моей работой в Гландье, может подтвердить вам, с каким тщанием изучал я это дело от самого начала и до конца. И пускай я придерживаюсь иного мнения, чем он, и убежден, что, арестовав господина Робера Дарзака, он арестовал невинного человека, господин Фредерик Ларсан, я уверен, не подвергает сомнению мои благие намерения и понимает всю важность наблюдений, не раз подкреплявших его собственные!

– Господин председатель, – сказал Фредерик Ларсан, – мне кажется, интересно было бы послушать господина Рультабия, тем более интересно, что мнения у нас с ним расходятся.

Это заявление полицейского было встречено одобрительным шепотом. Он принимал вызов. Поединок между этими двумя интеллектами, упорно искавшими решения трагической загадки и пришедшими к двум различным выводам, обещал быть любопытным.

И так как председатель безмолвствовал, Фредерик Ларсан продолжал:

– Итак, насколько я понимаю, мы согласны относительно удара ножом в сердце, который был нанесен леснику человеком, покушавшимся на жизнь мадемуазель Станжерсон; но, раз уж мы расходимся во мнениях по вопросу об исчезновении убийцы в этот момент, любопытно было бы послушать, как Рультабий объясняет это бегство.

– Конечно, это было бы очень любопытно, – заметил мой друг.

Весь зал снова разразился хохотом.

Председатель тотчас объявил, что, если подобный факт повторится еще раз, он незамедлительно приведет в исполнение свою угрозу и прикажет очистить зал.

– В самом деле, – сказал в заключение господин председатель, – понять не могу, что в таком деле, как это, может располагать к веселью.

– Я тоже! – вторил ему Рультабий.

Сидевшие передо мною люди стали запихивать себе в рот платки, чтобы не расхохотаться…

– Итак, – продолжал председатель, – вы слышали, молодой человек, что сказал господин Фредерик Ларсан. Как, по-вашему, удалось убийце бежать из этого злополучного угла?