Тайна Желтой комнаты

Эта гипотеза весьма сомнительна и почти абсурдна, но существует одно серьезное обстоятельство. Во-первых, странная вещь, которую я не могу себе объяснить: господин Дарзак лично отправляется двадцать четвертого на почту и спрашивает письмо, которое накануне уже получила мадемуазель Станжерсон. Описание человека, явившегося на почту, полностью соответствует внешности Дарзака. Он же на поставленный судебным следователем вопрос утверждает, что даже не приближался ни к какой почте. И я ему верю.

Допустим даже, что письмо написал он, хотя это весьма сомнительно. Но ведь Дарзак видел это письмо у своей невесты в саду Елисейского дворца. Зачем же идти двадцать четвертого на почту и требовать письмо, которого, как он прекрасно понимал, там уже не было? По моему, это кто-то чрезвычайно похожий, скорее всего вор, укравший сумочку и требовавший в этом письме чего-то от мадемуазель Станжерсон. Чего-то, что не произошло! Должно быть, для вора это было неожиданностью, и он отправляется на почту, желая удостовериться, получено ли адресатом письмо с буквами «М.А.Т.С.Н.» на конверте.

Итак, адресат письмо получил, но требование не выполнено. Чего он хотел? Никто этого не знает, кроме мадемуазель Станжерсон. И вот на следующий день становится известным, что она чуть не была убита ночью, а еще через день выясняется, что профессор Станжерсон одновременно обокраден при помощи ключа, о котором шла речь в письме до востребования.

Поэтому я полагаю, что человек, приходивший на почту, должен быть преступником. И самое замечательное, что все эти доводы целиком принимаются Ларсаном, но он относит их прямехонько к Роберу Дарзаку.

Вы понимаете, что судебный следователь, Ларсан и я сделали все возможное, чтобы получить сведения о странном посетителе почтового отделения двадцать четвертого октября. Но откуда он явился и куда отправился, неизвестно. Ничего, кроме описания, очень похожего на внешность Робера Дарзака.

Я поместил объявление в нескольких газетах:

«Солидное вознаграждение будет немедленно выплачено извозчику, доставившему клиента 24 октября около 10 часов утра в 40-е почтовое отделение. Обращаться в редакцию «Эпок», спросить Ж. Р.».

Это ничего не дало. Быть может, человек пришел пешком. Я намеренно опустил в своем объявлении описание этого человека, чтобы ко мне не явились все парижские извозчики, утверждая, что это именно они побывали в сороковом почтовом и, разумеется, именно в десять утра. Днем и ночью я спрашиваю себя, кто же этот человек, так странно похожий на Робера Дарзака и покупающий трость, с которой не расстается Фредерик Ларсан.

Но самое неприятное заключается в том, что Робер Дарзак, который должен был читать лекцию в Сорбонне именно в то время, когда его двойник явился на почту, этой лекции не читал! Его заменил один из коллег по университету. Когда его спросили о причине этой замены, Дарзак ответил, что ему вздумалось отправиться прогуляться в Булонский лес. Что вы думаете о профессоре, который допускает замену своей лекции, чтобы слегка развеяться в Булонском лесу? Наконец, если Дарзак и гулял утром двадцать четвертого, то объяснить, как он провел время в ночь с двадцать четвертого на двадцать пятое, он и вовсе не может! На вопрос Ларсана Дарзак спокойно ответил, что то, как он проводит свое свободное время в Париже, касается его одного и никого больше.

В результате Фредерик Ларсан поклялся, что самостоятельно узнает, как Робер Дарзак провел это время. Все эти факты льют воду на мельницу сыщика, тем более что версия «отставного жениха» может подтвердить его предположение о том, каким образом преступник бежал: господин Станжерсон пропустил его, чтобы избежать грандиозного скандала!

Эта версия, на мой взгляд ошибочная, вводит в заблуждение Ларсана. Я ничего не имел бы против, но может пострадать невиновный.

— А что, если Фредерик Ларсан прав? — не выдержал я, перебивая Рультабиля. — Уверены ли вы, что Робер Дарзак не виновен? Мне кажется, что все эти досадные совпадения…

— Совпадения, — ответил мой друг, — худший враг истины.

— Ну, а судебный следователь? Что думает он сегодня?

— Господин Марке колеблется. Признав Дарзака преступником, не имея для этого достаточных оснований, он восстановил бы против себя не только общественное мнение, включая Сорбонну, но и самих пострадавших. Мадемуазель Станжерсон обожает Робера Дарзака. Без сомнения, в Желтой комнате было темновато, но маленький ночник ее все-таки освещал. Публика с трудом поверит, что она не узнала в нападавшем своего жениха.

Вот, мой друг, как обстояли дела, когда три дня или, вернее, три ночи тому назад произошло удивительное событие, о котором я вам сейчас расскажу.

XIV. «Я ожидаю убийцу сегодня вечером»