Тайна Желтой комнаты. Духи Дамы в черном

Не указывают ли эти буквы, – продолжал репортер, – на Матильду Стейнджерсон? Не об этом ли ключе с медной головкой идет речь? Я всегда прочитываю в газетах объявления. В моей профессии, так же как и в вашей, господин следователь, необходимо читать мелкие частные объявления. Сколько интриг там можно найти! И сколько к этим интригам ключей – не обязательно с медной головкой, но все равно любопытных. Это объявление поразило меня тем, что женщина, потерявшая ключ – вещь, вовсе не компрометирующую, окутывает это обстоятельство такой таинственностью. Как ей нужен этот ключ! Она же обещает за него крупное вознаграждение. Я занялся этими пятью буквами: М.А.Т.С.Н. Первые три навели меня на имя. «Очевидно, – подумал я, – «МАТ» означает имя Матильда. Женщину, потерявшую сумочку с ключом, зовут Матильдой». Но с остальными двумя буквами я ничего поделать не смог. Тогда я отбросил газету и занялся другими делами. А когда через четыре дня появились газеты с набранными крупным шрифтом заголовками о покушении на мадемуазель Матильду Стейнджерсон, мне сразу же вспомнились буквы из объявления. Несколько озадаченный, я попросил в редакции тот номер, так как позабыл две последние буквы: С и Н. Увидев их, я не сдержался и воскликнул: «Стейнджерсон!» Я тотчас вскочил в экипаж и поехал в сороковое почтовое отделение. Там я поинтересовался, нет ли у них письма для адресата, скрывающегося под буквами М.А.Т.С.Н. Служащий ответил отрицательно. Когда же я стал настаивать, чтобы он поискал получше, он сказал: «Да вы, сударь, смеетесь надо мной! Действительно, у меня было такое письмо, но три дня назад я отдал его даме, явившейся за ним. Сегодня за этим письмом являетесь вы. А позавчера его требовал с такой же настойчивостью еще какой-то господин. Довольно с меня этих розыгрышей!» Я хотел было расспросить его о тех, кто приходил за письмом, но то ли он вспомнил о профессиональной тайне, видимо, решив, что и так сказал слишком много, то ли в самом деле счел, что шутка зашла слишком далеко; как бы там ни было, больше он ничего не сказал.

Рультабийль замолчал. Молчали и мы. Каждый в меру своих сил делал выводы из этой странной истории с письмом до востребования. Теперь всем казалось, что появилась довольно прочная нить, ухватившись за которую можно будет распутать это непонятное дело. Наконец г-н Стейнджерсон вымолвил:

– Да, почти наверняка моя дочь потеряла ключ, не сказала мне об этом, чтобы меня не беспокоить, и попросила нашедшего написать ей до востребования. Она, по-видимому, полагала, что если даст наш адрес, то действия нашедшего могут быть таковы, что я узнаю о потере. Все весьма логично и естественно. Тем более что один раз меня уже обокрали.

– Где? Когда? – спросил начальник полиции.

– О, это было много лет назад, в Америке, в Филадельфии. Из моей лаборатории похитили секрет двух изобретений, которые могли бы иметь большой успех. Я не только не узнал, кто был похитителем, но больше не слышал об украденном – явно потому, что с целью расстроить планы грабителя я сам опубликовал эти изобретения и тем самым его обезоружил. Именно после этого я стал подозрителен и надежно скрываюсь ото всех во время работы. Все эти решетки на окнах, уединенность самого павильона, шкаф, сделанный по моему заказу, специальный замок и ключ – все это результат моих опасений, продиктованных печальным опытом.

Г-н Дакс заявил, что все это весьма любопытно, а г-н Рультабийль принялся расспрашивать о сумочке. Выяснилось, что ни г-н Стейнджерсон, ни папаша Жак уже несколько дней ее не видели. Через несколько часов нам предстояло узнать от самой м-ль Стейнджерсон, что сумочку она действительно потеряла или ее украли, что все было так, как рассказал ее отец, что 23 октября она отправилась в почтовое отделение номер сорок и что там ей выдали письмо, оказавшееся дурной шуткой. Письмо это она тут же сожгла.

Вернемся, однако, к допросу или, точнее, к нашей «беседе». Начальник полиции спросил г-на Стейнджерсона, при каких обстоятельствах его дочь отправилась в Париж 20 октября, в день потери сумочки. Тот сказал, что она поехала в столицу вместе с г-ном Дарзаком, который появился затем в замке лишь на следующий день после преступления. То обстоятельство, что г-н Дарзак был вместе с м-ль Стейнджерсон в магазине, когда пропала сумочка, не могло пройти незамеченным и обратило на себя наше внимание.

Разговор между следователем, начальником полиции, задержанными, свидетелями и журналистом уже подходил к концу, когда, к великому удовольствию г-на де Марке, произошла большая неожиданность. Вошел бригадир жандармерии и объявил, что Фредерик Ларсан просит позволения войти. Позволение было незамедлительно дано. Г-н Ларсан вошел и бросил на пол пару грубых, заляпанных грязью башмаков.

– Вот башмаки, в которые был обут убийца! Узнаете, папаша Жак?