Тайна жертвенных ягнят

Минут десять спустя, когда мы в очередной раз вынырнули из-за поворота, нашему взору предстала бухта с удивительно синей водой и поросшими деревьями склонами гор, которые, казалось, подступали к самому берегу. Отсюда, с высоты птичьего полета, местность при первом взгляде казалась первозданной, еще не тронутой цивилизацией, но при более детальном рассмотрении раскинувшегося внизу морского пейзажа можно было заметить прячущиеся среди деревьев одно-двухэтажные строения и людей, казавшихся размером не больше муравьев. В бухте стояло несколько яхт, называемых здесь гулетами, штуки четыре на приколе, а одна уже отчалила, взяв курс в открытое море. Еще через несколько минут мы съехали с горы и помчались вдоль побережья. Алина объяснила водителю на английском языке, что нам нужно успеть на гулету, называвшуюся «Фантастика». Но, похоже, водитель уже и сам догадался, что нам требуется, поэтому лишь кивнул и прибавил скорость. Первая яхта, как уже говорил, отчалила, наша отправлялась в 10.30, а сейчас было 10.29, можно надеяться, что мы еще успеем на нее. Когда подъехали к ней, там уже шли приготовления к отплытию. Один парень из членов команды яхты — высокий, голый по пояс турок с немного оплывшей фигурой — отвязывал швартов от кнехта, другим, тоже с обнаженным торсом, был Адам. Он собирался убрать перекинутый с борта гулеты на деревянный причал трап, однако, завидев остановившуюся машину, повременил.

Расплатившись с водителем, мы выскочили из автомобиля и побежали к яхте. Парень с оплывшей фигурой уже отвязал швартов и бросил его на борт яхты, куда, минуя трап, запрыгнул и сам. Адам, заметив меня рядом с Алиной, растерялся.

«Облом у тебя сегодня, парень, вышел с подружкой, — злорадно подумал я. — Придется весь день в гордом одиночестве провести. Впрочем, подружек этих у тебя целая яхта набилась, выбирай не хочу».

— Привет, Адам! — проговорил я тоном жизнерадостного человека, перемахнул трап и подал руку Алине, чтобы помочь ей перейти на яхту. — Спасибо, что подождал.

— Привет, Адам! — обаятельно улыбнувшись, поздоровалась и она.

Демир силился не выказывать своих чувств, но тщетно — на его красивом, с прямым носом, полными губами и мужественным подбородком лице отражалось разочарование. Тем не менее он взял себя в руки и с напускным весельем заговорил, впрочем, с одной Алиной:

— Привет, привет! Чего так поздно-то? Надо было раньше сказать и купить у меня тур там, в отеле. Я же вам все разъяснил в первый же день вашего прибытия в Турцию. — Он наклонился, потянул за трос, поднимая трап, который оказался частью откидывающегося борта.

— Да вот так как-то получилось, — на сей раз принужденно улыбаясь, проговорила девушка.

Я достал из кармана деньги, отсчитал положенную за экскурсию сумму и протянул Адаму:

— Вот, возьми! — И с деланым равнодушием добавил: — Надеюсь, ни я, ни Алина не сломаем на яхте ни руку, ни ногу, и нам не потребуется обещанная тобой медицинская страховка.

Мы все трое лицемерили — говорили одно, а думали другое, однако Адам на этот раз не сдержался и зло бросил:

— А ты ходи по яхте осторожнее, чтобы не упасть.

— Да уж постараюсь! — хохотнул я, демонстративно обнял Алину за плечи и потащил ее в глубь палубы.

В этот момент заработал двигатель гулеты, и она плавно и очень медленно начала боком отходить от пристани. Яхта была двухпалубной и вмещала в себя человек шестьдесят пассажиров, плюс капитан, рулевой, бармен с помощницей, гид и один, условно говоря, матрос. Почему условно говоря — потому что не знаю, можно ли было назвать матросом того самого парня с чуть оплывшей фигурой, который отвязывал швартов от кнехта на пристани. Учитывая малочисленную команду яхты, парнишка был помощником капитана. Гулета состояла из двух палуб. На нижней, основной, стояли длинные деревянные столы — штук по шесть по каждому борту, торцом к нему, образуя в середине проход, — и располагался бар. Верхняя палуба, на которую можно было подняться по двум лестницам на корме, представляла собой ровную площадку без каких-либо надстроек, заставленную лежаками. Солярий, одним словом. Часть пассажиров сидела на длинных скамейках за столами на нижней палубе, часть расположилась на лежаках — на верхней. Мы с Алиной отыскали два свободных местечка у правого борта на лавочке и направились туда.

Тем временем нос яхты развернулся, и она, увеличивая обороты, двинулась в открытое море. Гремевшую музыку сделали тише, к барной стойке подошел Демир. Он взял микрофон, очевидно, от караоке, и на трех языках — русском, английском и турецком — сообщил о правилах поведения на гулете, маршрут, по которому будет двигаться яхта, время остановок и время возвращения назад, к той самой бухте, из которой мы и отплывали.