Тайна жизни: Как Розалинд Франклин, Джеймс Уотсон и Фрэнсис Крик открыли структуру ДНК

Бродя по улицам Оксфорда, друзья спорили о возможной конфигурации молекулы ДНК. Прохожие невольно обращали внимание на то, как они орут друг на друга, не стесняясь в выражениях. Дискуссия изобиловала дикими сравнениями, профессиональным жаргоном и декларативными оборотами, каждый старался оставить последнее слово за собой. Непредвзятый наблюдатель отметил бы, что эти умники чуть ли не в экстазе. Они не чувствовали, как летят часы, в круговороте моделей молекулы ДНК с центрально (что ошибочно) расположенным сахаро-фосфатным остовом. В таких моделях азотистые основания нуклеотидов торчали наружу, что плохо согласовывалось с фактами. Это игнорировалось в надежде, что проблема чудесным образом рассосется, когда будет проработана внутренняя часть молекулы и выяснится, каким образом нейтрализован отрицательный заряд фосфатных групп. Увы, эти умопостроения противоречили данным Розалинд Франклин, которая говорила о большой спирали или нескольких цепях с фосфатными группами снаружи и фосфат-фосфатными связями, разрушаемыми водой, между спиралями. Фосфатные связи доступны для белков{658}. Уотсон пренебрег этим, вследствие чего ввел в заблуждение Крика.

Крик и Уотсон упорно шли по ложному следу, вместо того чтобы решать очевидную проблему трехмерной организации атомов остова ДНК и отрицательно заряженных фосфатных групп. Они прервались, только чтобы перекусить в дешевом кафе возле Хай-стрит. Не поддаваясь соблазну выпить кофе, они обходили многочисленные книжные лавки и наконец зашли в один из старейших магазинов Blackwell's напротив театра Шелдона. На одном из плотно забитых стеллажей, хаотически расставленных в нескольких сообщающихся старых зданиях, они обнаружили единственный экземпляр книги Полинга «Природа химической связи». Выложив несколько фунтов, покинули магазин и встали посреди улицы. Схватив томик с двух сторон и таща его каждый на себя, словно перетягивая канат, Джеймс и Фрэнсис перелистывали страницы в поисках точных характеристик неорганических ионов, чтобы подобрать подходящие. Но тут Полинг не помог, «в его книге не нашлось ничего, что подтолкнуло бы к решению стоящей перед ними задачи»{659}.

К тому моменту, когда они вошли в здание Музея естественной истории, их маниакальное возбуждение утихло. Уотсон и Крик пересекли вестибюль и направились к лаборатории минералогии и кристаллографии Дороти Ходжкин. На двери висела бронзовая табличка, сообщающая, что именно в этом помещении в 1860 г. на собрании Британской ассоциации содействия развитию науки Томас Генри Гексли отстаивал теорию эволюции Чарльза Дарвина в споре с епископом Оксфордским, его преосвященством Сэмюэлем Уилберфорсом{660}. Длинная комната была залита светом из огромных окон в готическом стиле, верхние части которых были затемнены, чтобы устроить фотолабораторию на антресоли под высоким потолком. В центре стоял большой дубовый стол, на котором ассистенты Ходжкин разложили полученные ими рентгенограммы, чтобы она их оценила{661}.

Сначала они говорили о работе Ходжкин по инсулину. В несколько оставшихся от оговоренного времени беседы минут Крик быстро пробежался по своей теории о спиральных структурах и совсем уж коротко обрисовал их мысли о ДНК. Однако уже смеркалось, и было неловко и дальше отнимать у нее время. Гости отправились в Модлин-колледж, один из богатейших в Оксфордском университете, где пили чай с кексами в компании приятеля Крика, иммунолога Авриона Митчисона, и химика Лесли Оргела, которые оба были членами совета этого колледжа. Аврион – сын богатого члена парламента от лейбористской партии барона Митчисона из Каррадейла и известной писательницы Наоми Митчисон, автора исторических романов и фэнтези, племянник видного генетика и эволюциониста Джона Бердона Сандерса Холдейна и внук прославленного физиолога Джона Скотта Холдейна{662}. Пока Крик и Митчисон обсуждали общих знакомых, Уотсон наслаждался чаем и представлял себе, как живется преподавателям Модлин-колледжа{663}.