Тайна зимней ночи

Когда оба немного замёрзли, Регина предложила заглянуть в крупный торговый центр, до которого они как раз успели дойти. После завтрака заходить в расположенные там кафе никому из них не хотелось, поэтому они просто прошлись по магазинам, витрины которых показались особенно привлекательными. Чуть позже Каролю пришла в голову идея посетить фотокабину и сделать несколько совместных фотографий, и девушка, чуть поколебавшись, согласилась. На фото она улыбалась, но ему продолжало казаться, что на душе у неё лежала тяжесть, как, впрочем, и у него самого. Но всё же хотелось, покидая город, оставить у себя память об этом дне и случайном знакомстве, у которого едва ли будет продолжение. Ему нравилось, что Регина не имела никакого отношения к тому, из-за чего он сюда приехал.

Дрозд и не предполагал, как он ошибался.

27 декабря, вечер

Вероника

День не задался с самого утра. Ныл живот, всё валилось из рук, а голову будто набили опилками, как у Винни-Пуха. Впрочем, и предыдущие дни оказались не лучше. Я плохо спала – долгими ночными часами ворочалась в слишком большой для меня одной постели, пытаясь заснуть, а под утро проваливалась в душный и липкий, будто паутина, сон, который не давал практически никакого облегчения. Временами он также приносил жутковатые сновидения, которые я тщетно пыталась забыть наутро, когда за окном показывалось мерклое зимнее солнце, и будильник напоминал о том, что пора вставать. Иногда компанию мне составлял Абрикос. Запрыгивал на кровать, укладывался рядом, свернувшись клубком мягкой рыжей шерсти, и начинал громко мурлыкать.

Кот наверняка тосковал по хозяину. Как бы я его ни баловала, Дарий всё же оставался для рыжего на первом месте. Но Княжевич ещё не вернулся, и с каждым днём надежда на то, что он будет дома в праздник, истончалась и таяла подобно туманной дымке. Разумеется, мне хотелось верить в то, что у него получится выполнить своё обещание, но все факты говорили против. Когда он наконец-то позвонил, выяснилось, что у них с напарником одновременно пропали мобильные телефоны, и пришлось покупать новые. Кроме того, дело, которым они занимались в командировке, не слишком продвинулось. Услышав его усталый голос, я едва сдержала слёзы, но всё же заставила себя разговаривать непринуждённо и даже почти весело.

Я жалела, что не могу быть вместе с Дарием там, где он в это время находился. Увы, он продолжал оберегать меня от подобных дел, так что даже речи не было о том, чтобы сопровождать его в командировке, как бы я ни пыталась переубедить. По телефону Княжевич уверял меня, что они живут во вполне нормальных и даже комфортных условиях, но что-то заставляло меня сомневаться. Наверное, я слишком хорошо изучила его, чтобы не замечать даже по интонации мелких признаков того, что он увиливает от чего-то. Не обманывает – просто не рассказывает всей правды, чтобы лишний раз не беспокоить меня. Однако от этих умалчиваний было ещё хуже. Моя чересчур богатая фантазия рисовала отнюдь не радужные картины, а плохие предчувствия и страшные сны только добавляли к ним тёмных красок.

Чтобы не зацикливаться на этих нерадостных мыслях, я старалась доставать из тайников собственной памяти приятные воспоминания, которые любовно перебирала, словно собранные на морском берегу камушки и ракушки. Их было пока не слишком много, но всё же достаточно для того, чтобы на душе становилось светлее. Особенно приятно было вспоминать нашу с Княжевичем свадьбу. Она ничуть не напоминала роскошные празднества из тех, которые так любят устраивать Александр Владимирович и многие другие представители магического сообщества, располагающие временем и финансами. По правде говоря, у нас и гостей-то почти не было – лишь несколько человек из МН. Не смогла прилететь из Лондона даже моя лучшая подруга Шейла, зато я надела свадебное платье, которое она сшила специально для меня. Правда, в тот момент, когда я, стоя перед зеркалом, застёгивала многочисленные крючки на белоснежном кружевном корсете, промелькнула мысль о том, что, пока шотландская ведьма его шила, перед глазами у неё стоял совсем другой образ жениха.

К счастью, и Шейла, и Дин остались моими друзьями даже после того, как я призналась им в обмане. Что же касается Тео, то я знала, что всегда найду приют в его доме, если понадобится, но с моей стороны это могло быть лишь дружеским визитом. Я и сама нередко пыталась зазвать его в гости, ведь с Дарием они, если можно так выразиться, придерживались нейтралитета, подкреплённого воспоминаниями о пережитом в походе за старинным артефактом.