Тайна Зинаиды Серебряковой

Струмилин с суровым выражением выхватил из кармана мобильник, набрал номер. Нервно барабанил пальцами по стене, считая безответные гудки: один, второй… пятый…

— Алло-о?

— Венька! Венька, это я, Андрей.

— Да-а? И чего тебе надобно ночью?

— Слушай, тут такое дело…

— Отлично! — возбужденно вскричал Леший, когда Струмилин закончил разговор и кивнул, пытаясь не глядеть на Соню. — Знаете анекдот? Нью-Йорк, дико дождливая погода. В бар входит мокрый до нитки негр. «Что угодно?» — спрашивает бармен. «Сухого белого!» Вот и мы едем искать белого — правда, не сухого, а жирного. Жирного да-гра! Только, ребята, учтите: в мастерскую мне забежать нужно обязательно!

* * *

Денис снова и снова накручивал телефонный диск, а Лида сидела в кресле, сцепив перед собой пальцы, и мечтала, чтобы все это поскорее кончилось. Ей было ужасно не по себе в Сониной квартире. Не то чтобы какие-то там мифические угрызения совести терзали: с этими детскими глупостями она давно простилась, а может, и не знавала их отродясь, — но не оставляло ощущение, что здесь отовсюду дует, вдобавок подглядывают чьи-то недобрые глаза. Что характерно, вчера, когда ночевали здесь, Лида чувствовала себя куда лучше, хотя только что пережила в квартире Евгения настоящий стресс и была буквально на волосок от смерти. Денис потом рассказывал, что уже отчаялся привести ее в сознание. Вдобавок тут же валялась в обмороке Соня, и он якобы порою даже терялся, которая сестра — кто, кого из них в чувство приводить, а которую, напротив, одурманивать покрепче? Ну, слава богу, ничего не напутал и вернул-таки Лиду с того света, а то ей уже натурально слышались ангельские хоры.

Или это были визгливые бесовские голоса? Ведь она, конечно, попадет в ад. Руки по локоть в крови и всякое такое.

А, чепуха! Лида мысленно отмахнулась от тягостных воспоминаний. Лучше подумать о приятном. Например, о «Прощании славянки».

Шедевр Серебряковой покоился на столе, расправленный и придавленный с углов книгами, чтоб не скручивался в трубку. Помнится, там, в музее, голову беспрестанно сверлила назойливая мысль: не напутать, когда будешь обертывать вокруг тела картину, не свернуть ее рисунком внутрь — только наружу, иначе краска может покоробиться и даже обвалиться. А если полотно будет свернуто рисунком наружу и даже потрескается, потом, расправившись, все трещинки сомкнутся — и ничего заметно не будет. Вот такие маленькие хитрости большого воровского ремесла похитителей предметов искусства… Было бы ужасно, конечно, погореть из-за какого-то облупившегося пятнышка.

Впрочем, они и так, похоже, погорели. Весь вечер и полночи они сидят у телефона, поочередно набирая то номер мобильного телефона Джейсона, то его дома в Сиднее и вслушиваясь в безответные гудки. Вдобавок связь в этом Северо-Луцке на грани фантастики!

Да здесь всё на грани фантастики, не только связь. Такие случаются совпадения… Лида передернулась: опять какая-то гадость в голову лезет!

— Алло? — заорал вдруг Денис. — Алло, Сидней?! — Хэлло, Сидней! Из ит хаус оф мистер Полякофф? Иес? Вер из мистер Полякофф? Вот? Ху а ю? В смысле, ху я? Я, то есть ай эм хиз бизнес-партнер! Ай эм хиз френд. Из России! Фром Раша!

— Фром Раша виз лав, — пробормотала Лида. — Тише, соседей перебудишь!

— Шоппинг пикчерз, андестенд? Картины, картины покупайт, понимайт? — надсаживался Денис. — Фром Северо-Луцк! Вот ду ю сэй? Мистер Полякофф из нот хоум? А где его черти носят? То есть это… вер из хи? Ин Раша? Ин Северо-Луцк? Иес… иес. Сэнкью вери мач. Чао, бамбино, то есть это… арривидерчи, Рома. Тьфу! Гудбай!

Он бросил трубку и шумно вздохнул:

— Ух и тупой у него дворецкий или как его там! Насилу добился толку. Уехал наш друг в Россию. В Москву, а оттуда собирался прямиком в Северо-Луцк. Ну, теперь все в порядке. Главное выяснили: ничего не сорвалось, наш френд отбыл ин Раша. — Немкин радостно засмеялся.

— Чему ты радуешься, не понимаю? — холодно спросила Лида. — Ну, нету твоего бойфренда в Сиднее, так ведь здесь его тоже нету! Кстати, а ты ничего не перепутал, Дениска? Может, вы должны были с этим дядькой встретиться не сегодня, а вчера или завтра? И не в виду Красных куполов, а где-нибудь в другом месте?

— Слушай, не держи меня за лабуха из ресторана, — обиделся Денис. — Мы с ним железно обсудили: какое число, во сколько, где повидаемся, я даже уточнил, в каком костюме будет Джейсон: все-таки мы больше года не встречались, могли забыть друг друга. Но он в подробностях объяснил, что наденет песочного цвета костюм с однобортным пиджаком, бледно-палевую рубашку и кирпичного цвета галстук. Туфли коричневые типа «мокасины», носки… Эй, эй, Девуля! — испуганно вскричал Денис, увидев, что лицо его подруги вдруг становится «бледно-палевого цвета». — Что с тобой?!

— Ничего… — Лида зажмурилась, подавляя дрожь. — Ни-че-го…

Да нет, не могла судьба подстроить ей такую подлянку! Чтобы тот придурок, который приперся в квартиру Евгения и которого она… нет! Быть того не может!

— Девуля! — Чьи-то руки вцепились ей в плечи, тряхнули. — Да ты чего?