Тайна Зинаиды Серебряковой

Наконец Евгений выпустил Лидину руку, вскочил на подножку какого-то вагона, отпихнул барышню с желтым флажком и скрылся внутри. Лида попыталась утвердиться на своих подпорках, переводя дыхание и раздумывая, не сбежать ли, пока не поздно, однако Евгений вновь появился и спрыгнул на перрон, держа в охапке… громадного черного пса.

— Погуляй с ним вечерком, не ленись. И завтра встань пораньше, — прокричал новый Лидин знакомец, пытаясь пересилить объявление об отправке 138-го поезда и напористо впихивая ей в руки тяжелое гладкошерстное тело. — Он любит, когда его называют Анрио. Анрио, будь хорошим мальчиком, слушайся Соню. А ты, Соня, будь хорошей девочкой — и дядя Женя тебя не обидит!

Он хихикнул, грубо лапнул Лиду за неприличное место, так что она по-дурацки взвизгнула, потрепал Анри по мясистому загривку и влепил им обоим по поцелую, — к счастью, начав с Лиды. Пес облизал лицо хозяина, а более ничем своего темперамента не выразил — висел да и висел на руках у Лиды. В это мгновение из репродукторов грянул знаменитый марш «Прощание славянки», и Евгений, крепко захлестнув Лидину руку тонким ременным поводком, вскочил на подножку вагона-ресторана. Вскочил он очень забавно — спиной вперед, словно при перемотке пленки в видеомагнитофоне пустили обратное изображение.

Лида непременно засмеялась бы, если бы нашла силы. Но пока сил у нее ни на что не было, кроме как машинально стискивать в объятиях черного, лоснящегося Анри и растерянно пялиться вслед вагону-ресторану, уносящемуся прямиком в Адлер. Евгений почему-то задержался на подножке, что-то неразборчивое кричал и махал руками.

Может быть, прощался со своим псом?

В это мгновение руки у нее разжались и тяжеленный Анрио шлепнулся на перрон, возмущенно взвизгнув.

Утвердившись на лапах, коротковатых для его мощного тела, повернул большую голову с тупым лбом и внимательно уставился на Лиду. Над его глазами были два желтых пятнышка. Морда курносая, брыластая, вроде бы сонно-добродушная, однако в складках губ вдруг просверкнули внушительные зубищи. Бульдог, что ли? Нет, кажется, эта порода называется ротвейлер. Или как-то в этом роде.

Анрио смотрел на Лиду, а Лида смотрела на него. Взаимное созерцание затягивалось. Почудилось ей или в глазах с желтыми пятнышками и впрямь вспыхнуло недоумение?

— Чего уставился? — нервно спросила она, перехватывая поводок и норовя повернуть пса так, чтобы не пялился на нее больше. Может, если не будет смотреть — не догадается о подмене? Она забыла, что зрение не относится к числу определяющих собачьих чувств.

Глаза-то отвести Анрио отвел, но потянулся к подолу красного сарафана и принялся его сосредоточенно нюхать. Сарафан, конечно, пахнул знакомо — Соней, и тяжелые складки, собравшиеся на загривке Анрио, разошлись. Но тут же угрожающе собрались снова, когда влажный нос пополз по голым Лидиным ногам.

Вот сейчас учует незнакомый запах, вот сейчас обидится, что его подсунули абы кому, и выразит свой протест самым доступным для всякой собаки — а особенно такой страшной! — образом… И Лиде до того стало жаль своих точеных, загорелых, стройных ножек — «самых красивых в Северо-Луцке и районе!» — что она принялась обеими руками и коленками отпихивать от себя пса, истерически вскрикивая:

— Пошел вон, дурак! Пошел вон!

Анрио оказался на диво послушен. Мигом убрал свой мокрый нос от Лидиных ног, повернулся и затрусил по перрону, свесив тяжелую голову меж плеч и вихляя задом. Двигался он по направлению уходящего поезда, как если бы намеревался догнать хозяина. Лида с тупым облегчением смотрела ему вслед, потом ощутила, что руке ее как-то подозрительно легко и свободно. Да ведь с нее соскользнул обмотанный Евгением ремешок, осталось только колечко с каким-то плоским дырчатым брелоком!

Первым побуждением было предоставить Анрио обретенную им свободу передвижения, развернуться — и убраться прочь с вокзала. Но Лида замешкалась.

Черт!.. Наверное, Сонькина жизнь здорово осложнится, если пропадет пес ее любовника. Недаром она так умоляла Лиду проводить Евгения, взять у него ключи и…

Боже! А где ключи?! Теперь понятно, почему Евгений так долго трепыхался на подножке уходящего поезда! Вспомнил, что забыл передать ключи, кричал, наверное, Лиде, чтобы она подбежала, поймала их, а она стояла, как мать-одиночка, прижимая к себе Анрио.

Итак, ключей нет, теперь и пес сбежит. А ведь они с Соней договорились встретиться вечером на квартире этого самого Евгения, которую Соне предстояло охранять по причине вышедшей из строя сигнализации и заодно пасти Анрио — по причине ссоры с соседкой, которая обычно занималась этим в отсутствие Евгения. Адрес сестра успела сообщить, но как туда теперь попасть, в эту квартиру?!

Лиде ужасно захотелось плюнуть на все и немедленно уехать домой, сделав вид, что нынешнего дурацкого дня вовсе не было в ее жизни. Но сумочка с паспортом, но костюмчик, который остался в квартире Сони, но сама Соня, которую она так жутко подведет! И вообще…