Тайна золота инков

Ничего, она тоже не совсем дура. Федор – человек простой, слова умные вообще не употребляет, и это не помешало ему стать уважаемым и обеспеченным человеком. И главное – он настоящий мужчина! Аля снова почувствовала, как ее обдало жаркой волной при воспоминании о прошлой ночи.

В спальне Аля нашла чемодан. Судя по размеру, вещи в нем принадлежали Федору. Ах, ну да, он же не жил раньше в этой квартире, снимал жилье, чтобы не стеснять дядю и самому чувствовать себя свободнее… А теперь квартира принадлежит ему… Если даже страховку профессор Любомирский оформил на племянника, то квартиру-то уж точно завещал ему…

Рубашка Федора смотрелась на ней как мини-платье, Аля перетянула ее ремнем, получилось неплохо.

Кухня выглядела мрачноватой. Дубовые шкафы смотрелись неважно, занавески давно следовало выбросить. Не было никаких электроприборов. Аля поставила эмалированный чайник на газовую плиту, которая тоже давно и безуспешно просилась на заслуженный покой. В шкафчиках нашлись банка растворимого кофе, сахар и сухое печенье, в холодильнике – масло, яйца и сосиски.

Прихлебывая кофе, Аля думала, что приготовить приличную еду из такого скудного набора никак нельзя. Стало быть, нужно заняться собой, а Федор, наверное, что-нибудь принесет. Или же они пойдут куда-нибудь обедать.

Как хорошо, что сегодня суббота! Аля счастливо потянулась. Не нужно с утра пораньше нестись на работу, никому звонить и отпрашиваться. И вообще, как хорошо, что она живет одна: дома никто не ждет ее заботы, кроме цветов.

Внезапно Алиных ушей достиг скрипучий звук. Да это же ее мобильник, вчера она поставила его на вибровызов!

Аля поглядела на номер. Так и есть, Максим. Только не это! Она не может сейчас с ним разговаривать, откровенно говоря, ей нечего ему сказать! То есть, конечно, есть. Вот именно: Але есть что ему сказать. И разговор этот будет коротким.

«Извини, дорогой, мы больше не будем встречаться. Прости, если что не так, но я поняла, что мы совершенно не подходим друг другу. Так что, прощай…»

Интересно, как Максим отреагирует на такое заявление? Выйдет из себя, начнет скандалить, упрекать Алю в неверности и так далее? Поступит как многие мужчины в подобной ситуации? Скорее всего, нет. Максим – воспитанный человек, он не раз говорил Але, что со всеми своими дамами сердца всегда расстается мирно, потом мило раскланивается при встрече и обменивается новостями.

«Вот и проверим! – усмехнулась Аля. – Такой ли он на самом деле, каким старался казаться…»

Но тут же стала серьезной. Как бы там ни было, такой разговор следует проводить с глазу на глаз. Все же они были с Максимом вместе три года, он не заслуживает, чтобы его бортанули по телефону. Нужно быть с ним помягче и ни в коем случае не говорить про Федора, это ударит по мужскому самолюбию.

Полная благих намерений, Аля вообще выключила мобильник.

Она прогулялась по квартире в поисках утюга и не нашла его ни в спальне, ни в кладовке.

Следующая комната была нежилой. То есть стояла в ней тяжелая массивная мебель, висела большая хрустальная люстра. А на стенах картины. Но видны были только золоченые резные рамы, а сами полотна были завешены тканью. В комнате пахло пылью, да ее и так было видно – на столешнице, на полу. Когда включила свет, оказалось, что половина рожков в люстре не горит. Очевидно, покойный профессор этой комнатой не пользовался, ему и остальных хватало.

Со временем можно сделать отличную гостиную, подумала Аля и тут же усовестилась – с чего это она размечталась о чужой квартире? Но говорил же вчера Федор, что ему надоела холостяцкая неустроенная жизнь, что он хочет жениться и завести детей, чтобы было кому передать бизнес! И она ему нравится, это точно… Ладно, будущее покажет.

Аля толкнула следующую дверь и оказалась в кабинете.

По стенам выстроились книжные шкафы и стеллажи, плотно заставленные толстыми массивными томами – альбомы, монографии, справочники, посвященные культуре древних народов Америки – майя, ацтеков, инков. Между шкафами на стенах висели индейские маски, ритуальные украшения из бус и перьев, фотографии древних храмов, каменных статуй и барельефов.

В глубине кабинета стоял массивный письменный стол из темного дерева. На нем – старинная бронзовая лампа, а рядом в живописном беспорядке валялись многочисленные фотографии – статуи, храмы, каменные алтари, затерянные среди пустынь и джунглей Латинской Америки…

Эта комната точно жилая.

Здесь покойный профессор работал, писал свои статьи, книги, лекции.

Видно было, что он оставил работу на полпути, отправившись в поездку, из которой ему не суждено было вернуться. И никто еще не прикоснулся к этим бумагам и фотографиям, все здесь оставалось таким же, как при его жизни. Казалось, здесь еще обитает дух покойного Любомирского. Больше того – казалось, что он в любую минуту вернется, чтобы продолжить прерванный труд.

Аля разрывалась между двумя противоположными желаниями.

С одной стороны, естественная человеческая деликатность требовала выйти прочь из этого кабинета, не беспокоить обитающую здесь душу умершего.