Тайна Золотого Феникса - Скованные одной цепью

- Все мои, - говорила она. - Я их всех вырастила, воспитала, на ноги поставила… Ну и что из того, что не все вышли из моей утробы? В моём сердце найдётся уголок для всех, а раз они все здесь, значит, нет никого чужого, все свои, родные.

Гарри она очень понравилась. Тереза вся аж светилась любовью и теплом, она была готова приласкать всех, кто нуждался в ласке и ко всем могла найти подход, за что её обожали все - сыновья, пасынки, невестки, зятья, внуки, которых у неё было… Правда, внучата практически все учились - кто в Ирландии, кто в Шотландии, внучки - в Шармбатоне… Две из них даже приезжали в Хогвартс и пробовались на чемпиона школы на Турнир, но не прошли. Четверо учились в Дурмстранге. Но - попробуй запомни сразу всех! У Терезы оказалось двенадцать сыновей (не считая Августа), восемь дочерей… Все были людьми семейными и у каждого было не менее двух отпрысков различных возрастов… Многие теперь переходили в Хогвартс.

Взрослые вызвали у Гарри некоторую настороженность. Некоторые были откровенно мрачными, нелюдимыми, разговаривали сквозь зубы, другие - чересчур слащавыми, третьи не были столь зловещими, но держались настороже, приглядываясь к свалившимся им на головы родичам. Больше всего понравилась Поттеру женщина с каштановыми волосами, представившаяся как мадам Натали.

- Я, собственно говоря, даже не родственница, а жена одного из родственников Августа, - улыбнулась она. - Но Тереза привечает всех. Уверена, вы с ней скоро подружитесь, она дружит со всеми.

Мальчики - как Гарри, так и Дадли - стояли в уголке и наблюдали за остальными. Время от времени к ним подходили новоявленные кузены-кузины, смеясь над их робостью и застенчивостью, но Поттер ещё не знал, чего ожидать от этой компании. Его несколько взбадривало письмо Дамблдора, но всё равно…

Вечером Дадли и Гарри отвели в подготовленные им комнаты, Петуния водворилась в апартаменты дяди Августа.

Гарри его помещение понравилось. Это было совершенно не похоже на его комнату в Литтл Уининге, скорее на гостиную в Хогвартсе - тоже небольшой камин, кресла вокруг столика, занавеси… Только вот кровати в гриффиндорской гостиной не было, даже скрытой роскошным занавесом тяжёлого алого бархата. Вообще это помещение было выдержано в гриффиндорских цветах - ало-золотых, Гарри понял, что это было сделано специально для него - ведь все обитатели этого дома были слизеринцами… Напротив кровати была ещё одна ниша, служащая кабинетом - там был письменный стол и несколько книжных полок, на которых было столько изданий… Третий угол занимал ещё один столик, на котором возвышался здоровенный том - Тысячелетник, как гласила надпись на обложке, представлявший собой, как юноша понял, просмотрев первые несколько листов, подробное жизнеописание всех членов рода Пьенсов, начиная с Саймона Пьенса, участвовавшего в третьем крестовом походе в качестве пажа одного из вельмож короля Ричарда. Заглянув к кузену, размещённому напротив, Гарри увидел, что у Дадли всё то же самое, но в жёлтых тонах.

- Тебя явно готовят в Пуффендуй, - хмыкнул юноша. - Факультет для безголовых тупиц.

Дадли ответил ему яростным взглядом.

- Я пойду в Слизерин! - рявкнул он. - Мне про него рассказали, это самый крутой факультет, не то, что ваш паскудный Гриффиндор, где только такие, как ты учатся! Там настоящие лорды учатся!

- Тёмные лорды, Дадличек, половина, больше половины слизеринцев впоследствии попадает в Азкабан, - ответил ласковый кузен. - И лордов этих вся школа травит. Но ТЕБЕ это не светит!.. Туда принимают исключительно чистокровных волшебников, - пояснил он кузену, который явно ничего не понял.

Утром Гарри проснулся от страшных воплей, издаваемых кузеном. Повсюду захлопали двери, послышались голоса, топот… Поттер тоже вскочил, молниеносно оделся и бросился в соседнюю комнату - выяснять, что там случилось.

Случилось то, что Дадли… Септимус…

Он худел. Он сдувался буквально на глазах, словно лопнувший воздушный шарик. Одновременно он темнел - его белёсые волосёнки превратились в темно-русые, глаза из водянисто-серых стали карими… И всё это было болезненно, судя по тем звукам, которые он издавал.

- ДАДЛИ, МАЛЬЧИК МОЙ! - плакала тётя Петуния, примчавшаяся сюда в одной ночной рубашке, даже не накинув поверх халат. - Что с тобой?! АВГУСТ!