Тайна золотого обоза

– Лев Иванович, материал по Мартыняхину я набрал и сбросил вам на компьютер. Но… Хвастать особо нечем. В основном стандартный набор сведений. Кое-какие его родственные связи удалось раскопать – вдруг пригодятся?

Не явив и тени какого-либо недовольства, Лев поблагодарил Жаворонкова за выполненную работу и попросил его разыскать любую, какая бы ни нашлась, информацию по графу Замолотскому. Когда он вошел к Орлову, Стас, энергично жестикулируя руками, повествовал о, мягко говоря, необычных нравах, царящих в Миллениуме. Петр слушал его с миной удивления и скепсиса. Увидев Гурова, генерал указал ему взглядом на кресло и, вклинившись в повествование Станислава, кисловато спросил:

– Стас, я так понял, подозреваемых у вас нет?

Тот, издав недовольное «гм!», отмахнулся и сердито проворчал:

– Какой ты скорый! «Глухаря» втюхал, да еще и выпендривается, типа того, подозреваемого ему подавай на блюдечке с голубой каемочкой… Х-ха!

– А ты, Лева, что скажешь? – опершись о стол локтями, жестко прищурился Орлов.

– Мне так думается, – Гуров говорил с некоторой задумчивой отрешенностью, – кто-то нашел сокровища графа Замолотского. Ну, или их какую-то часть. И теперь они стали причиной известных нам случаев гибели людей. И это только то, что нам известно. А сколько погибло на самом деле и сколько погибнет еще – может быть, и не узнаем никогда. Но для меня совершенно определенно, что и история с проигранной золотой ложечкой, и смерть парня из Лешакина, и смерть Мартыняхина – это звенья одной цепи.

Слушая его, Петр как-то непонятно сморщился. Судя по его гримасе, он давал понять, что к этим словам относится чрезвычайно недоверчиво и считает, что упомянутые события ничего общего меж собой не имеют. А потому – как итог – нереальные версии высасывать из пальца не стоит.

– Лева, а ты не зафантазировался ли? – спросил он с явным недоверием в голосе. – Логической взаимосвязи этих трех ситуаций не вижу и на йоту. Что в них общего? Сугубо формальный момент – золото. Металл, из которого изготовлена проигранная в карты чайная ложка. Золотые клады, которые искали «черные археологи». Золотые залоги в ломбарды и золотые побрякушки, которые являлись объектом профессиональной деятельности Мартыняхина. И все! Да, между ними можно было бы усматривать связь, если бы имелись твердые доказательства существования сокровищ графа Замолотского. А их нет, кроме деревенских слухов. Поэтому с таким же успехом ты мог бы предложить такую версию: картежники, «археологи» и торговый магнат каким-то образом связаны между собой только потому, что дышат одинаковым атмосферным воздухом.

Крячко на это сердито фыркнул и с нескрываемой язвительностью выдохнул:

– О-хре-неть! Не, ну ты глянь, как он умничать взялся?! Демагог, ешкин кот! Не знаю, как ты, а я с Левой полностью согласен: эти три случая – частные моменты одного общего события. Может, интуиция у меня и не так обострена, как у Левы, но даже я шкурой чую: именно в округе Лешакина собака и зарыта! Именно оттуда исходит все зло.

Насупившись как туча, Орлов хлопнул по столу ладонью.

– Вот что! Хорошо! Будем считать, что вы правы, а я не прав. Добро! Расследуйте это дело сами как считаете нужным – хрен с ним. Но! Если проколетесь, то тогда… То тогда свою месячную зарплату потратите на реставрацию фасада здания Главка. И квартальную премию – тоже. Ну как? Идет?

– Идет! – с ироничной решительностью объявил Гуров. – Ну а если мы окажемся правы, то… Что тогда?

– Оба одновременно получите по недельному продолжению отпуска. Устроит? – как бы заранее зная, что это приятелям никак не светит, величественно предложил Петр.

Восторженно подпрыгнув в кресле, Станислав потряс над головой крепко стиснутыми кулаками.

– Живем, Л-лева! Опять махнем на море. В Крым! В Крым! В Крым! Крым – наш! Крым – наш! Крым – наш! Э-ге-ге! О-го-го! А одного тут хэнэраль-летеху с собой брать не будем. Пусть он над своими бумагами чахнет! – приставив к носу пятерню, он издал ерническое «Бе-е-е-е!»

Как видно, этот «демарш» Стаса Орлова не столько задел, сколько поколебал его недавнюю самоуверенность. Генерал озадаченно нахмурился, барабаня пальцами по столу. В его глазах читалось: «Чего это я сморозил-то?! Вот на фига? Да ради отпуска эти черти пол-Москвы перевернут, но дело раскроют. Ой, бли-и-ин! Вот это я вляпался…» Однако переигрывать было поздно. Лев коротко рубанул рукой и четко объявил:

– Принято! Ну, раз уж мы с этого момента «в свободном полете», то – желаем здравствовать. Будь!

Они со Стасом поднялись с кресел и, подойдя к двери, вдруг как-то одновременно, словно это заранее хорошо отрепетировали, повернулись в сторону Петра и столь же синхронно-прощально помахали ему рукой. Почему-то их самих это сильно рассмешило, и приятели, со смехом обсуждая это забавное обстоятельство, вывалили в приемную, оставив хозяина кабинета в состоянии меланхоличной задумчивости.