Тайна золотого орла

Тоннель, как и утверждала Наяда, оказался виден даже невооруженным глазом и представлял исполинский смерч, пригвожденный к месту. Его хвост быстро извивался в воздухе, подобно гигантской змее. У земли – светлый, почти белый, а кончик – практически черный. Этот хвост находился в самой гуще сражения, но на расстоянии примерно метра от него людей не было. Воины, конечно же, не видели этого торнадо, но интуитивно избегали его.

А битва, словно бушующий океан, неистово громыхала и надрывно орала криками умирающих. Битва давила той жаркой, жуткой, высасывающей все соки энергией, какая бывает в присутствии смерти.

И смерть, почти зримо, присутствовала, ощущалась физически, до боли в голове, до темноты в глазах. Сегодня наступил ее праздник. Диме показалось – над грудой убитых колыхнулась белая воздушная мантия, накинутая на огромный скелет, а на лица еще живых легла тень от гигантской косы.

В самой гуще сражения Томин увидел рослого воина в зеленом мундире на могучем белом коне. Гигант повел в атаку пехотинцев в серых мундирах. Лицо воина было сосредоточенно. Черные как смоль волосы развевались. Темные усищи были взъерошены. Глаза метали молнии. В руке блестела шпага. Невероятная решимость чувствовалась в каждом его движении. Что-то сжалось внутри Димы. «Да это же царь Петр!»

Лик его ужасен.
Движенья быстры. Он прекрасен.
Он весь как божия гроза.

Продолжали навязчиво крутиться в Диминой голове строчки из пушкинской «Полтавы». Ряды шведов начали испуганно пятиться назад.

Сильная ладонь Андрея до боли сжала Димино плечо. Томин оглянулся. Дорошенко указал направо. Неподалеку преспокойно сидел Кобо. Колючие глаза внимательно всматривались в тоннель. Заветная сумка неподвижно висела на левом боку.

Дима задумался: «Что же делать? Как отобрать сумку?»

Дорошенко снова хлопнул Томина по плечу.

– Пошли, – прошептал он, поднялся и решительно направился к демону.

Но неожиданно тоннель начал деформироваться. От него отделились темные, неясные силуэты и спрыгнули на землю. Силуэты эти быстро превратились в черные мускулистые существа с размытыми лицами и стали неистово плясать, широко размахивая длинными, как у обезьян, руками. Все закружилось в одном безумном, кровавом вихре: кони, люди, пушки, знамена.

«Может, это у меня голова кружится? Может, это сильный гипноз или крепкий сон?» – уныло подумал Дима.

Резкий, свистящий звук чего-то большого, материального, пролетающего слишком близко, оглушил и отрезвил Томина. Это большое попало в молодую сосну, с ходу сломало ее и, отскочив в сторону, покатилось с шипением. Перерубленное дерево с глухим стоном рухнуло наземь, сломав половину веток.

– Пушечное ядро! Пригнись! – услышал Дима запоздалый голос Андрея, уже приникнув к земле.

«Как хорошо, что я не эта сосна!» – с радостью подумал Дима.

А мускулистые черные силуэты продолжали бесноваться, кого касались рукой или ногой, тот падал замертво. Было видно, что специально черные никого не задевают, но горы убитых и раненых их явно веселят.

Силуэты начали хватать раненых и прижимать к себе могучими ручищами, те мгновенно умирали и сразу сморщивались, как гармошка. Вскоре вокруг очертаний уже не осталось живых, и те, истерически гогоча и безумно пританцовывая, двинулись в самую гущу сражения, где шла жаркая рукопашная схватка.

Но в это время затуманенные разноцветным дымом небеса резко разверзлись, явив кристальную синеву, и на черных пролился ослепительно-яркий, белый свет. Пружинящая, непобедимая сила чувствовалась в нем. Существа завизжали, как резаные свиньи, забегали по поляне с дикой скоростью и стали усыхать прямо на глазах, превращаясь в скелетообразных, безобразных монстров, со сплющенными козьими мордами, кривыми клыками и слезящимися черными глазами. Толкая и отпихивая друг друга, монстры запрыгивали обратно в тоннель. Больше половины этих существ осталось лежать на поляне, быстро превращаясь в груду черного пепла, сдуваемого легким ветром.

Когда последний козьеподобный скрылся в тоннеле, из него вырвался ослепительный сноп пламени с черным, едким дымом, но небесный свет, попав на этот сноп, начал его тушить. Вскоре пламя с резким потрескиванием, шипением и каким-то животным визгом потухло. На том месте тут же образовалась твердь. Никаких признаков тоннеля или какого-либо пространства, куда можно нырнуть. Последний луч, ударившись о землю, отразился широкой световой волной, разлившись в разные стороны. Раненые оживали, живые ободрялись. Ребята почувствовали необыкновенную бодрость, словно после хорошего отдыха.

Сражение переместилось в левую сторону. Шведы начали отступать.

Дима достал золотые часы. Циферблат показывал 10:25.

– Похоже, мы пролетаем, как стая напильников, – срывающимся голосом шепнул Андрей.