Тайна Золотой долины. Повесть

И правильно сказал поэт Лебедев-Кумач, песня здорово жить помогает: едва только мы затянули «Марш аргонавтов», страх с нас как рукой сняло. И чем громче мы базлали,[47] тем смелее было идти. Так с песней мы и вышли к широченной котловине, внизу которой протекал этот безымянный ручей. Но сверху он показался нам тоненькой ниточкой.

- Вот тут пошарим, Дублёная Кожа!

- Обязательно пошарим, Молокоед! - и Димка сел, по рецепту Маяковского, на собственные ягодицы и съехал вниз.[48]

Удивительный вид был у этой котловины. Берега обрывистые, твёрдые, и везде в них - глубокие ниши, выемки. Сразу видно, что не природа работала здесь, а человек. Мы пошли вдоль обрыва, и вдруг, прямо под ногами у нас, - человеческий скелет. Вот везёт нам на эти скелеты!

Я нагнулся, чтобы рассмотреть череп, и увидел, что затылок у него развален на две половинки.

«Как же так, - думаю, - скелет лежит целёшенек, а череп уже развалился?»

Вгляделся внимательнее и заметил на обеих половинках черепа полукруглые выемки, а от них шли трещины по всему затылку. Ясно, что человека этого кто-то убил. Мы разделили череп и увидели внутри его сплющенную пулю. И опять меня мороз по коже подрал, и снова стало казаться, что кто-то берёт меня на мушку.

- Пойдём, Дублёная Кожа, поищем что-нибудь другое! Что мы целый день только и делаем, что скелеты находим.

Спустились к самому ручью и не успели сделать нескольких шагов, как Димка закричал:

- Есть, Васька!

И показывает мне на ладони красивый-красивый жёлтый кубик, который переливается, как огонь.

- Смотри, чистое кристаллическое золото!

- Где нашёл? Место заметил?

- Заметил, пойдём!

И что вы думаете? Прошли мы с Димкой не более пятидесяти шагов, как набрали этих золотых кристаллов по целому мешочку.

- Ага, Сударыня Жила, попалась! Как ты думаешь, Дублёная Кожа, сколько тут фунтов будет?

Он взвесил на ладони мешочек:

- Ставлю, Молокоед, один против ста, что здесь будет по крайней мере фунтов пять.

- Эх ты, весовщик! Здесь не меньше десяти фунтов, - торжественно сказал я.

В этот самый момент что-то прожужжало около нас, вроде шмеля, и камень, который лежал у моих ног, ни с того, ни с сего разлетелся вдребезги. И тут же - бум! - выстрел! Мы оглянулись, а над кустами, на краю обрыва, дымок вьётся. «Ого, - думаю, - началась и за нами охота».

- Димка, сюда!

Мы юркнули за большой камень, легли на землю и притаились.

- Ты думаешь, это в нас стреляли? - прошептал, минут пять спустя, Димка.

Я посмотрел на него и понял, что Дублёная Кожа трусит. Лицо у него позеленело, а веснушки стали совсем чёрные.

- Ты боишься?

- Нет, мне просто интересно знать, в нас или не в нас?

А чего уж там «нет», когда у меня у самого сердце колотилось, как у кролика.

- Сейчас проверим!

Рука у меня ещё дрожала, но я надел на лопату шапку и высунул её из-под камня. Грянул выстрел, и что-то горячее упало в мою ладонь. Это пуля расплющилась о лопату и свалилась мне на руку.

- Ясно? Вот попробуй и высунься теперь из-за камня. Перестреляют, как куропаток.

Я нечаянно повторил слова геолога Окунева и подумал: «Скелет, который мы сейчас видели, это, наверно, и есть то, что осталось от последнего спутника Окунева, - коллектора Звягинцева».

Что же теперь делать?

Мой мозг, как говорят писатели, лихорадочно заработал. «Конечно, если лежать без конца здесь, под камнем, - рассуждал я, - значит, уподобиться страусу, который при опасности прячет голову в песок и думает, что если он не видит охотника, то и охотник его не видит. Смешно и глупо! Не будет же тот, кто в нас стреляет, ждать, когда мы сами подставим ему себя под выстрел. Он или зайдёт с другой стороны котловины, или спустится вниз и застрелит нас в упор. Выходит, что нам тоже надо что-нибудь предпринимать. А что?» Сам того не замечая, я стал без конца повторять вслух: «Что же делать? Что делать?»

- Не знаю, - прошептал Димка, как будто я его о чём-нибудь спрашивал.

- Пора знать! - огрызнулся я. - Только бахвалишься: я сын рабочего! Пролетарий!

- Да когда я так говорил? Ты что? - возмутился Димка.

Мне даже самому смешно стало, вот до чего разошёлся Молокоед! Собственные мысли стал выдавать за Димкины слова.

- Тогда скажи, что делать?

- Что делать? - проворчал Димка. - Караул кричать! Что тут делать?

Я вскочил на колени и чуть не высунул голову из-за камня.

- Правильно, Димка! Идея. Давай кричать караул!

Я решил испугать нашего врага криком. Не может быть, чтобы его преступная душонка не дрогнула от страха, когда мы начнём звать на помощь. Он надеется на то, что разделается с нами втихую!

Снова из-за камня высунулась шапка, снова прогремел выстрел, и в тот же миг мы с Димкой начали кричать:

- Караул! Спасите! Караул!

И со всех сторон понеслось нам в ответ:

- Ау… Э… Ау…

Мы кричали так минут пятнадцать, и Димка до того вошёл в роль, что выводил свою арию уже жалким, дрожащим голосом и готов был плакать.

- Ну-ка, попробуем ещё раз, - и я приподнял над камнем шапку.

Выстрела не было. Враг или не хотел себя выдавать, или испугался наделанного нами переполоха и убежал.