Тайная беременность. Девочка Громова (СИ)

– Ты мне, блять, скажи, – буквально выплёвывает в моё лицо. – У тебя мозги есть, или он у тебя уже атрофировался? Последние остатки пробухала? – цедит сквозь зубы, нависая как грозовая туча, выпускающая молнии. Мать твою, хоть бы не шаровой ударил, а… Я жить ещё хочу.

Приоткрываю рот, чтобы возразить, оправдаться, спросить, в чём дело, но он грубо чеканит, опережая меня:

– Заткнись, – глаза безумца загораются ярким безудержным красным огоньком. Вот-вот уничтожит меня, превращая в пепел, который он обязательно развеет с балкона. Или сбросит меня оттуда целиком. – Ты нормально себя вести будешь? Или так и будешь всякую хуйню вытворять? Злить меня дальше? Чтобы я тебе башку снёс?

Настоящий страх пробирает до костей. Такого я не чувствовала никогда раньше. Ни-ког-да. Даже когда меня пытались дважды изнасиловать, бросились с ножом.

Понимаю, что это не игра. Это не очередная шалость, после которой выйду сухой из воды.

Передо мной ОН. Не мой опекун, вечно желающий преподать мне урок. А тот опасный мужчина в машине, от которого мне было до усрачки страшно, и в то же время меня к нему тянуло. Но не в этот раз.

Глаза щиплет от страха, и хоть в этот раз я надеюсь, что, увидев во мне маленькую девочку, мои слёзы, он остановится, но… Нет.

Я не права.

Я думала, он меня не тронет.

Но сейчас понимаю: передо мной незнакомец, и я его совершенно не знаю. Кем он работает, кто он, откуда у него столько людей в подчинении. Почему те менты так легко отпустили меня, хотя он ничего толком и не успел сказать?

Вообще ничего.

А вдруг он убийца?

Запросто свернёт мою шею, не моргнув и глазом.

– Ты должна быть мне благодарна за то, что у меня такое огромное терпение. Было. Ты его растёрла в пыль.

Я это уже поняла…

– Про… – пытаюсь извиниться.

Лучше раз унизиться, признать свою ошибку, чем потом утопать в слезах.

– Раньше надо было думать.

Он толкает меня в стену, прижимает к ней, не давая сдвинуться с места. И в сторону уйти не могу – держит крепко. Но хватка на шее чуть слабеет, из-за чего глотаю жадно воздух. Боюсь, что сдавит в один миг сильнее, и конец мне.

– Задрала, соплячка. Игры кончились, как и добрый дядя Громов пошёл спать. Выходит злой. Жутко злой, у которого свои правила. И в этот раз наручниками дело не обойдётся.

Неожиданно он отпускает меня, дёргает за руку и отворачивает от себя. Вдавливает лицом, грудью в стену. Заламывает руки и прижимается ко мне так тесно, сильно, что я даже чувствую его член рядом со своей попой. Он не возбуждён, нет, но страшно.

Его следующие слова выбивают из меня всё.

Мысли.

Воздух.

Возможность говорить.

– Выбью из тебя всю дурь, – шипит на ухо. – Трахну так, что в жизни не сможешь ослушаться. Хочешь? Судя по поведению, ты прямо нарывалась.

– Ты вообще что несёшь? – испуганно выпаливаю. – Я дочь твоих друзей, и…

– Плевать, – опять бросает так грубо, жёстко, вызывая мурашки и колики в животе. – Но ты же кроме грубой силы ничего не поймёшь? Плохого к себе обращения? Я могу, Яра.

Чувствую его ладонь у себя на поясе штанов. Как он хватает его и одним движением дёргает, обрывая резинку. Штаны, до этого держащиеся на талии, падают на пол, прикрывая растаявшее там мороженое.

– Поняла я, – быстро выпаливаю, пока он не сделал то, что задумал. – Поняла! Больше так не буду!

Слышу его прерывистое, тяжёлое и шумное дыхание. Будто сдерживается, чтобы меня не кокнуть.

– Только не насилуй меня, пожалуйста.

Гнев чувствую спиной. Ощущаю, какой он разъярённый. И если он сорвётся… Порвёт меня ко всем чертям собачьим.

– Дура, – выплёвывает и быстро отпускает меня. Делает шаг назад. Я не поднимаю штаны, оборачиваюсь. Утыкаюсь уже в широкую, напряжённую спину, обтянутую белой рубашкой. Красив, сука, но неадекватен… – Ещё одна такая выходка…

– Я поняла, – перебиваю его. Не хочу этого больше слышать. Кусаю себя за губу, пытаюсь привести в чувство, чтобы не заплакать.

Шалость не удалась…

Его так сильно это задело?

Я же не знала…

– Извини, – бросаю ему в спину. Ничего не отвечает.

И только дойдя до второго этажа, уже скрываясь за стеной, грубо басит:

– Убери с пола и расставь книги, которые ты вчера разбросала.

Взгляд сам цепляется за стеллаж и разбросанные книги перед ним.

– Завтра едем на работу, подъём в семь утра.

В ответ молчу.

Не потому, что не хочу всё это делать.

Присматриваюсь к своим рукам, к дрожащим пальцам и не могу сдержать слёз.

Напугал…

Глава 23

На часах шесть утра, во всём теле ломота, а в башке только одна мысль: «только не утро». Вчера я завалился спать. Боялся, что убью ту чертовку.

Повезло, что уснул быстро. И для неё, и для меня хорошо. А теперь и вставать не хочу. Снова видеть лицо милой Лиды и терпеть внешность вкупе с несносным характером.

Пиздец, блять.

Заставила меня побегать по всему городу, перешерстить каждый угол.

А она дома сидела!

Решила надо мной поиздеваться.

Вот и получила.

Я, может, и палку перегнул, но уроком ей будет. В следующий раз трижды подумает перед тем, как что-то делать. Но у меня уже сомнения появляются.

Чтобы проснуться – первым делом иду в душ. Купаюсь, чищу зубы.

Наверное, нужно было сначала разбудить Державину.