Тайная битва сверхдержав

Посольство исходило из предположения, что «берлинский вопрос можно решать независимо от урегулирования германской проблемы в целом путем постепенного экономического и политического завоевания Западного Берлина» {422}. Посольство полагало, что вопреки Потсдамским соглашениям и другим переговорам берлинская проблема рассматривается Западом в отрыве от общеевропейских и общегерманских дел.

Немаловажным фактом, требовавшим принятия каких-то радикальных мер, стали участившиеся случаи бегства восточных немцев в Западный Берлин, с перемещением их в страны капиталистического мира, чаще всего в ФРГ. Секретарь ЦК КПСС Ю. Андропов 21 августа 1958 года в докладе членам Центрального Комитета партии говорил:

«За последнее время значительно усилился уход интеллигенции из ГДР в Западную Германию. Количество переходов по сравнению с прошлым годом увеличилось на пятьдесят процентов. За первые шесть месяцев этого года из республики ушло 1000 учителей, 518 врачей, 796 человек из числа технической интеллигенции, а также ряд видных ученых и специалистов. Как видно из ряда немецких сообщений, основная причина ухода интеллигенции на Запад заключается в том, что многие организации зачастую неправильно относятся к работникам умственного труда».

Выход из этой ситуации виделся в том, чтобы СССР увеличил помощь Социалистической единой партии Германии в усилении коммунистического влияния на немецкую интеллигенцию. В результате было решено «устранить оккупационный статус» Берлина. Об этом и сделал заявление Хрущев в форме ультиматума западным державам 27 ноября того же года: провести за 6 месяцев переговоры о мирном договоре с Германией, в противном случае управление советской зоной оккупации будет передано ГДР, с которой будет заключен мирный договор, а статус Западного Берлина будет ликвидирован.

Военный представитель в Восточном Берлине генерал Шалин еще до выступления Хрущева по германскому вопросу доносил 19 ноября 1958 года в ЦК КПСС: «Есть мнение, что Англия и Франция в случае решительных действий правительств СССР и ГДР могли бы согласиться на вывод войск из Западного Берлина, но США окажут противодействие этому» {423}.

Но желаемое явно выдавалось за действительное. 14 декабря 1958 года в Париже министры иностранных дел трех западных держав и ФРГ подтвердили «решимость своих правительств обеспечить свои позиции и права относительно Берлина». Через два дня собравшийся срочно там же Совет НАТО по берлинскому вопросу заявил:

«Ни одно государство не имеет права односторонне разрывать международные соглашения. Действия Советского Союза относительно Берлина и его методы разрушают доверие между нациями, которое составляет основу мира. Требования Советского Союза создали серьезное положение, которому надо решительно противодействовать» {424}.

Ключевую роль в дальнейшем развитии кризиса играло руководство Социалистической единой партии Германии и лично В. Ульбрихт, опасавшийся «чрезмерного сближения» Москвы и ФРГ. Советский посол М. Первухин после беседы с Ульбрихтом 5 декабря 1958 года доносил в Москву:

«В. Ульбрихт сказал, что ГДР будет продолжать свою активную борьбу против Бонна как по политической, так и по экономической линиям… Ульбрихт подчеркнул, что основной национальной позицией, с которой можно разбить Аденауэра, является показ возрождения германского милитаризма и фашизма, разоблачение агрессивных планов германского империализма. Этому моменту будет в дальнейшем уделено решающее значение в политике ГДР» {425}.