Тайная девушка (Академия Адамсон для парней - 1)

— Серьёзно? — спрашиваю я, мой рот открывается от шока. Конечно, дома папа тоже был строгим, но не таким. В прошлом году на Хэллоуин я пошла с Моникой и Коди на частную пляжную вечеринку, которую устраивала её двоюродная сестра. Да, мы напились, но худшее, что мы сделали — это нарисовали из баллончика гигантский член на спасательном знаке по дороге. Ну, и мы с Коди лежали на песке, пока не взошло солнце, и целовались. — Ты собираешься заставить меня болтаться в этом городе-призраке в полном одиночестве?

— Шарлотта, мне нужно поработать, а Хэллоуин для меня — просто ещё один день. Мне жаль, если это так много значит для тебя, но следовало думать об этом, прежде чем отказываться помогать Черчу с его проектом или подвергаться стольким задержаниям.

Я бросаю ключи на стойку и в отчаянии вскидывая руки, выхожу обратно на улицу и захлопываю за собой дверь. Сейчас я злюсь, окончательно и бесповоротно выведена из себя. Моника и Коди даже не отвечают на мои чёртовы звонки, оставляя меня гадать, что, чёрт возьми, они затевают сегодня вечером, частью чего я не смогу стать.

Красные, оранжевые и золотые листья кружатся вокруг меня, и я дрожу, поплотнее запахивая блейзер. Здесь так чертовски холодно, холодно и морозно, а в воздухе чувствуется привкус, который говорит о том, что снова пойдет снег.

Я скучаю по Калифорнии, скучаю по пляжу, по своим друзьям.

Проводя руками по лицу, я возвращаюсь в общежитие, пытаясь игнорировать возникающее у меня жуткое чувство. Сегодня Хэллоуин, так что это понятно, и фонарики из тыкв, расставленные вдоль дорожки, не очень-то помогают.

Академия полностью лишена студентов и персонала; я думаю, что единственные люди, которые находятся здесь, кроме меня и папы — это Натан, ночной сторож, и Эдди, уборщик. В буквальном смысле, вот и всё. Я единственный человек в кампусе моложе пятидесяти.

Драматично вздохнув, я возвращаюсь в общежитие, проходя мимо оранжевых и чёрных растяжек в общей зоне и хватая огромную пригоршню конфет из гигантской вазы на кофейном столике. На заднем плане играет «Monster Mash», и перед тем, как все они отправились на более зелёные пастбища, один из парней установил автомат для приготовления сухого льда.

Искусственный туман клубится вокруг моих лодыжек, когда я поднимаюсь наверх, чтобы взять книгу, телефон и ноутбук, а затем вернуться на диван в главной гостиной. По понятным причинам мне никогда не удаётся присесть здесь и насладиться потрескиванием камина или красивой старинной резьбой по дереву на каминной полке и стенах. Сегодня вечером я с таким же успехом могу воспользоваться телевизором с большим экраном, чтобы посмотреть фильмы ужасов.

Я выберу какой-нибудь обычный подростковый слэшер (прим. — Слэ́шер - поджанр фильмов ужасов, для которого характерно наличие убийцы-психопата, который преследует и изощрённо убивает одного за другим некоторое число людей, чаще всего — подростков), который начинается с того, что шестнадцатилетней девушке перерезают горло, и повсюду разбрызгивается кровь. Мой нос морщится, а губы поджимаются, но это не мешает мне пройти в маленькую кухоньку и бросить туда пакет с попкорном, который можно разогреть в микроволновой печи. В холодильнике и шкафчиках ежедневно пополняются закуски и напитки, доступные каждому. На противоположной стороне комнаты есть полки, заполненные вкусностями с этикетками, которые принадлежат другим ученикам. Взять что-то, что тебе не принадлежит, стоит недельного задержания. Я бы не стала утруждать себя, даже если бы у меня возникло искушение.

Вместо этого я радую себя примерно сотней баночек с арахисовым маслом от Reese's, попкорном и таким количеством газировки, что меня начинает тошнить. Или, может быть, это потому, что я только что видела, как на экране убивают около десяти подростков? Это гораздо страшнее, когда ты сидишь одна в большой тёмной комнате, по полу стелется туман, а за окном ухает сова.

После первого фильма я делаю перерыв, чтобы зажечь кучу оранжевых и чёрных свечей, а затем снова сажусь и начинаю сверхъестественный фестиваль ужасов с сексуальными оборотнями, которые оказываются не такими сексуальными, когда начинают есть людей.

Через пятнадцать минут электричество отключается.

— О, да ладно! — огрызаюсь я, ставя вазочку с конфетами на стол и вставая. Выглядывая из-за входной двери, всё, что я вижу — это кружащиеся листья и темнота, прерываемая несколькими мерцающими тыквами и несколькими фонарями на солнечной энергии, которые украшают дорожку. Нет ни шторма, ни причин для отключения электричества.

Я закатываю глаза и возвращаюсь в дом, используя сотовый, чтобы позвонить папе.