Тайная девушка (Академия Адамсон для парней - 1)

— Это сестра Рейнджера, Дженика, — произносит один из близнецов, а другой бросает на брата такой взгляд, как будто, возможно, ему вообще не следовало ничего говорить. Одна моя бровь приподнимается. Это первый раз, когда я слышу, чтобы они в чём-то расходились во мнениях. Они едва произносят отдельные предложения, не говоря уже о том, чтобы иметь отдельные мнения.

— Да, вы уже говорили, — отвечаю я, забирая у них последнюю нераспечатанную газировку и откупоривая крышку. Последнее, чего я хочу — это чтобы они оставались здесь, но я думаю, что, если я буду раздувать из мухи слона, они будут возвращаться чаще, просто чтобы позлить меня. — Почему она как призрак?

Затем они оба поворачиваются ко мне с поднятыми бровями и слегка расширенными взглядами, как будто я только что сказала что-то тревожное.

Я отнимаю банку с содовой от губ и приподнимаю бровь, останавливаясь, чтобы поправить очки средним пальцем. Длинные рукава моей толстовки низко спадают и прикрывают мои руки.

— Подождите, она… она ведь не мертва, правда? Я просто имел в виду, что она не присутствует в Сети, нет фотографий в социальных сетях Рейнджера, или его мамы, или…

— Она покончила с собой, — отвечает Тобиас — я думаю, именно он проболтался об имени Дженики. Мика прищуривает свои зелёные глаза и толкает брата локтем в бок, но Тобиас ещё не закончил. — В любом случае, такова история. А мать Рейнджера — набожная католичка. Ей стыдно. Она думает, что Дженика попала в ад.

Вау.

— Пожалуйста, заткнись, — шепчет Мика, мрачно глядя на Тобиаса. — Из-за тебя Рейнджер убьёт нас обоих.

— Значит, Рейнжер тоже стыдится сестры? — спрашиваю я, думая о том, как это печально. Если девушка действительно покончила с собой, она явно страдала. А потом, чтобы её семья посмертно отказалась от нее? Блядь.

— Нет, он думает, что её убили, — выпаливает Тобиас, и тогда его брат действительно бьёт его локтем в живот. Они оба скривили губы в подобающем оскале, а затем наклонились так близко, что их лбы почти соприкасались. — Он имеет право знать.

— Серьёзно, так ли это? — спрашивает его брат, и затем они оба одновременно встают и поворачиваются ко мне лицом. Я с трудом сглатываю и делаю глоток содовой, чтобы скрыть внезапную нервозность. Они оба смотрят на меня так, словно видят насквозь. — В любом случае, тебе следует просто оставить Дженику в покое.

— Если только… — начинает его брат, и затем они снова смотрят друг другу в лица, пронзая друг друга кинжальными взглядами. Если они думали, что эта небольшая информация разубедит меня, то всё произошло как раз наоборот. Я хочу знать, как она умерла и почему Рейнджер думает, что её убили. Или почему по прошествии десяти лет в любом случае буквально нет доступной информации.

— Пойдём, Тобиас, — говорит Мика, и я удивляюсь, что на самом деле угадала их правильно. На самом деле, нет никакого способа сказать наверняка. Насколько я могу судить, они абсолютно одинаковы во всех отношениях. Те же волосы, те же глаза, та же униформа, тот же голос. — Я даже не знаю, зачем мы вообще проделали весь этот путь сюда, — бормочет он, но затем оба близнеца останавливаются на пути к выходу и оглядываются на меня. — Будь здесь осторожен. В этом кампусе происходили странные вещи.

Близнецы поворачиваются и направляются к двери, а я, разинув рот, смотрю на их удаляющиеся спины.

— Что, чёрт возьми, это должно означать?! — я зову, но уже слишком поздно. Близнецы исчезают, закрывая за собой дверь и запирая её на ключ. Мне и в голову не пришло спросить, где они взяли ключ.

Глава 11

Кулинарный клуб — моя самая нелюбимая часть недели; Студенческий совет намерен превратить мою жизнь в ад. Во вторник Спенсер схватил меня за руки, а Рейнджер намазал мои губы острым перцем, отчего они горели. Сегодня я вошла в дверь и получила пирогом по лицу.

Когда я стою у раковины, счищая кусочки банана и сливок со своих линз, замечаю, что Спенсер пропал. Не то чтобы меня это волновало. Он, наверное, самый подлый из всей компании.

Что ж… Я оглядываюсь и вижу Черча, сидящего в кресле в углу с бокалом… чего-то похожего на вино в бокале для вина. Я имею в виду, что это, вероятно, не вино (возможно, какой-то вид кофе со льдом), но эффект тот же. Он выглядит как какой-нибудь богатый аристократ, повелевающий своими подданными.

Мои губы изгибаются.

По тому, как он смотрит на меня, по его медовым глазам я чувствую глубокий колодец жестокости, который только и ждёт, чтобы его вскрыли. Когда он улыбается, я вздрагиваю. Когда проходит мимо меня в коридоре, я съёживаюсь. Почти уверена, что он психопат или что-то в этом роде. Это пугает меня до чёртиков.

Повернувшись обратно к раковине, я игнорирую его и заканчиваю убирать. Некоторое время спустя эти придурки посылают меня в коридор за дополнительной мукой из столовой. Я позвякиваю ключами на ходу, направляясь по пустому каменному коридору. Но когда захожу в кафетерий и направляюсь к кладовой, то вижу, что дверь уже приоткрыта.

Я решаю, что мне всё равно, кто там, чёрт возьми, находится, и распахиваю дверь настежь.