Тайная девушка (Академия Адамсон для парней - 1)

— Пачки-туалетной-бумаги, да? Это… интересное оскорбление. Ты чертовски странный, Чак. — Рейнджер мгновение наблюдает за мной, а затем указывает на муку. — Теперь начинай взбивать вместе сухие ингредиенты: сахар, муку, какао, сухое молоко, соль, разрыхлитель и пищевую соду. Я позабочусь о мокрых вещах, — говорит он, и всё мое тело становится горячим от слова «мокрый», слетающего с его губ. — Масло, яйца и ваниль. После этого мы соединим две миски. Требуется около пятидесяти поглаживаний, чтобы сделать его красивым и гладким.

Вау.

Неужели выпечка всегда звучала так чертовски сексуально?!

Я ловлю себя на том, что дышу немного тяжелее, когда беру мерный стаканчик.

— Сколько муки? — спрашиваю я, и Рейнджер замолкает, как будто он не думал об этом раньше.

— Чёрт. Я ни хрена не измеряю, я просто… Чёрт. — Он протягивает руку, чтобы взъерошить свои чёрные с синими прожилками волосы, а затем делает паузу, чтобы ополоснуть руки. — Хорошо, давай просто сделаем это вместе.

Он подходит ко мне сзади, и я на целую минуту забываю дышать, когда он берёт меня за руку и одним из мерных стаканчиков высыпает белую муку из пакета в миску. Моё сердце бешено колотится, и я чувствую, как он крепко прижимается ко мне. Если бы… он знал, что я девушка, это могло бы быть совсем по-другому.

Мы заканчиваем смешивать как сухие, так и… мокрые ингредиенты в разных мисках, а затем соединяем их вместе.

— Позволь мне показать тебе, как правильно его мять, — говорит он, а затем мы оба делаем паузу, и Рейнджер смеётся, этот плавный, мрачный звук проникает во все закоулки моего мозга. Почему все эти куски дерьма из Студенческого совета такие сексуальные и достойные обморока? У меня слабость к симпатичным парням, помните? — Я имею в виду торт. Ты чувак, так что я уверен, ты прекрасно знаешь, как справляться с другими вещами. — Он снова смеётся, и звук такой тёплый и манящий, что мне приходится подавить лёгкое порхание бабочек.

«Коди, Коди, Коди», — говорю я себе, но тут Рейнджер хватает меня за запястье и показывает, как взбивать, его пальцы твёрдые, но не властные, его прикосновение обжигает.

Я испытываю облегчение, когда мы наконец ставим торт в духовку, и я могу оставить между нами немного места.

Рейнджер прислоняется к стойке рядом с гигантским промышленным холодильником и наблюдает за мной прищуренными глазами. Он выглядит… Я не хочу говорить «милым в своём фартуке», но на самом деле «милый» — это первое слово, которое приходит на ум.

— Так что же такого замечательного в Калифорнии? — спрашивает он, произнося это как ругательство. — Я думал, там жарко, дорого и часто случаются стихийные бедствия?

Я бросаю на него взгляд, но он, кажется, совсем не испытывает вины по этому поводу.

— Это больше о моих друзьях, — начинаю я, а затем делаю паузу, прежде чем добавить, и о моём парне. — Моя девушка, Моника. — Я снова останавливаюсь, потому что по какой-то причине мне тяжело лгать, когда Рейнджер вот так смотрит на меня, как будто он может заглянуть мне прямо в душу и ему не нравится то, что он там нашёл. — К тому же, знаешь, там не так холодно, чтобы отморозить мои — говори сиськи, не говори титьки — яйца.

— Ну, если тебе нравятся лесные пожары и цунами, тогда круто. — Он выдаёт что-то похожее на самую короткую улыбку, заставляя меня подумать, что это шутка или что-то в этом роде. Я улыбаюсь в ответ, но к тому времени, как я это делаю, всё, что было на его лице, исчезает. — Я приступлю к выполнению задания, которое должно быть выполнено завтра. У тебя есть время, пока торт не выпечется, а затем он должен остыть, прежде чем мы сможем его заморозить. В принципе, на какой-то промежуток у тебя есть немного времени для себя.

Он отходит от стойки и садится на стул в углу. Я сажусь напротив него, и затем мы просто ждём вместе в дружеской тишине, выполняя различные задания на наших ноутбуках.

Это… на самом деле довольно мило.

Например, может быть, в другом месте, в другой вселенной мы с Рейнджером могли бы стать друзьями.

Может быть.

Жаль, что сейчас не то время и, не то место.

Глава 14

Я никогда не была так взволнована, как в тот первый день зимних каникул, когда собрала вещи и побежала вверх по склону к дому отца. По дороге я натыкаюсь на Спенсера, сидящего на одной из бревенчатых скамеек, стоящих вдоль дорожки, постукивающего пальцами по краю подлокотника и наблюдающего за мной своими чудесными глазами.

— Едешь повидаться со своей девушкой, ха? — спрашивает он, и его голос звучит чертовски язвительно по поводу всего этого. Я останавливаюсь рядом с ним, всё ещё раздражённая из-за фиаско с выпечкой торта, и скрещиваю руки на груди.

— Да, и что?

Спенсер вскакивает на ноги, его блейзер весь измят, галстук ослаблен и перекошен, и подходит ко мне вплотную, проводя костяшками пальцев по моей щеке.