Тайная дипломатия Кремля

Генерал Клей нашел выход: он предложил организовать воздушный мост, доставлять все необходимое в город военными самолетами. Полеты союзной авиации Сталин запретить не мог. Американцы думали, что воздушный мост понадобится неделю-другую, а он действовал почти год. По воздуху было доставлено два миллиона тонн грузов. Было совершено более 270 тысяч вылетов, несколько экипажей погибло в результате авиакатастроф. В Берлине рядом со зданием сената поставили памятник погибшим американским летчикам. Каждые 48 секунд в Берлине приземлялся бомбардировщик с мирным грузом. Берлинцы получали маленькие пайки, даже крошечные. Но никто от голода не умер и никто не капитулировал.

Сталин обычно выигрывал потому, что умел убеждать европейские страны в том, что в драке он готов идти до конца, в то время как нежная Европа не была к этому готова. Но в данном случае берлинцев и американцев Сталин недооценил. Напрасно он считал их слюнтяями, которым не хватит мужества, решительности и готовности терпеть лишения. Через год Сталин отменил блокаду. Ликованию берлинцев не было предела. Они отстояли свою независимость.

Соединенные Штаты Европы

Политика Сталина сплотила Запад. Соединенные Штаты удвоили военные расходы. Западная Европа почувствовала, что ей нужно объединяться. Уинстон Черчилль 19 сентября 1946 года произнес в Цюрихском университете речь не менее важную, чем фултонская. Полгода спустя после Фултона англичанин говорил о единении Европы:

«На обширных пространствах Европы масса измученных, голодных, озабоченных и потерявших голову людей созерцают руины своих городов и жилищ и вглядываются в мрачный горизонт, боясь обнаружить там признаки какой-нибудь новой опасности, признаки новой тирании или нового террора. Если бы великая республика по ту сторону Атлантического океана, в конце концов, не осознала, что крушение или порабощение Европы определило бы и ее собственную судьбу и увлекло бы ее в пропасть, и если бы она не протянула Европе руку помощи и не обеспечила бы ей свое руководство, мрачные времена со всеми их ужасами вернулись бы вновь. И они еще могут вернуться!

Тем не менее есть средство, которое, будучи применено повсеместно и энергично, могло бы чудесным образом изменить положение и в течение нескольких лет сделать всю Европу или же, по крайней мере, большую ее часть такой же свободной и счастливой, как нынешняя Швейцария. Это средство состоит в восстановлении европейской семьи народов (или, по крайней мере, в объединении максимально возможного числа ее членов) и в реорганизации ее на основе порядка, при котором они смогут жить в условиях свободы, безопасности и мира. Мы должны создать некую разновидность Соединенных Штатов Европы. Возможно, что наше время ограничено. Сейчас у нас передышка. Борьба прекратилась, но опасности не миновали. Если мы хотим создать Соединенные Штаты Европы, то мы должны сделать это сейчас…»

Речь Черчилля читали и перечитывали в европейских столицах. Прошлое Европы было слишком сильно отягощено распрями, чтобы объединение народов могло осуществиться в течение короткого времени. Вновь и вновь возникали сомнения: возможно ли существование объединенной Европы?

Европа в течение столетий занимала господствующее положение в мире. От решений европейских держав зависели война и мир. Экономический прогресс зависел от европейского капитала и европейской техники. Первая мировая война вызвала европейскую катастрофу. В мясорубке войны погибли лучшие интеллектуальные силы континента. Пережитые страдания были столь огромны и столь неожиданны, да вдобавок они пришли после столетий приятного ощущения непрерывного прогресса, что уверенность Европы в себе оказалась поколебленной, а основа ее экономической мощи стала распадаться. Горизонты Европы сузились, а ее чувство собственного бессилия обострилось.

После Второй мировой войны центр тяжести мировых событий из Европы переместился в другое место. Правительства европейских стран неожиданно осознали, что их безопасность и процветание зависят от решений, принимаемых где-то далеко. Появились супердержавы — Советский Союз и Соединенные Штаты. Ни одной великой европейской державы не осталось. Из главных участников спектакля европейцы превратились в актеров, играющих второстепенные роли.

В марте 1948 года Бельгия, Люксембург, Нидерланды, Англия и Франция подписали Брюссельский договор об экономическом, социальном и культурном сотрудничестве и о коллективной обороне. К первой пятерке присоединились еще пять европейских стран: Дания, Исландия, Италия, Норвегия и Португалия.

Советские дипломаты во главе с Вышинским плохо понимали, какие процессы происходили в Европе. В Москве все еще рассчитывали на усиление противоречий между империалистическими державами. Слабым звеном считались Франция и Италия, потому что после войны там были сильные компартии. Вышинский постоянно докладывал Сталину об успехах советской дипломатии, которая пыталась разжечь разногласия между Западной Европой и США.