Тайная дочь

Аша начинает набирать текст с историями о мужестве этих женщин. Ее пальцы летают по клавиатуре, стараясь не отставать от мыслей. Быстро глянув на часы в углу экрана, Аша обнаруживает, что уже почти семь вечера. Ее уже ждут дома. Хорошо знакомая волна адреналина пробегает по телу, как это бывало по вечерам в «Херальде», и она понимает, что ей нужно работать дальше, если понадобится, всю ночь напролет. Продолжая печатать, Аша берет телефон и зажимает его плечом. Трубку поднимает Девеш.

— Привет. Это Аша. Передай, пожалуйста, мемсагиб, что сегодня я домой не приду. Я работаю в редакции. Буду дома завтра. — Она произносит каждое слово медленно, чтобы слуга понял ее.

Аша усердно трудится всю ночь, пока ее история не обретает законченную форму. Только тогда девушка роняет голову на стол, чтобы поспать.

* * *

Когда утром приезжает Мина, Аша уже ждет ее в редакции.

— Арре, посмотрите-ка, кто к нам пришел! Ужасно выглядишь. Ты что, проторчала здесь всю ночь?

— На самом деле да, но это неважно. Послушай, мне нужно еще раз съездить в Дхарави и взять еще несколько интервью.

— Что, хочешь на этот раз опросить мужчин? — Мина снимает солнечные очки и бросает сумочку на стол.

— Нет, женщин. Матерей.

Мина поднимает бровь.

— Звучит интригующе. — Она садится. — Я тебя слушаю.

— Ну… я, как ты знаешь, собиралась сосредоточиться на детях. Я пересматривала интервью снова и снова, как вдруг поняла, что все это выглядит так удручающе, потому что дети родились в условиях, которые они не выбирали и не могут изменить. Это грустно, но суть не в этом. Если посмотреть на все под другим углом и рассказать истории детей с позиции матерей, все изменится. Читатель сразу увидит смелость, стойкость, силу человеческого духа.

— Мне это нравится, — говорит Мина, вращаясь на стуле. — Хороший ракурс. Но знаешь, Аша, у меня сейчас завал. Я не смогу поехать с тобой.

* * *

По дороге в Дхарави Аша объясняет Парагу, какие интервью ей нужны. Девушка не знает, почему он согласился сопровождать ее: из чувства профессионального долга или причиной стало мужское благородство.

— Слушай, я очень рада, что ты поехал со мной, — говорит она коллеге, когда они выходят из такси. Тот в ответ по-индийски сдержанно кивает.

— Нет, правда. Я тут не очень хорошо ориентируюсь, как ты уже, наверное, заметил. Поэтому твоя помощь бесценна. — Аша замечает на лице Парага слабую улыбку и решает оставить эту тему.

В Дхарави полно матерей. Ашу обступают желающие поговорить с журналисткой, но девушка идет дальше, пока не замечает женщину, которая подходит для интервью. Она спокойно сидит и стирает одежду в ведре перед своей лачугой, а вокруг нее бегают трое детишек. Аша приветствует женщину жестом намасте, сложив ладони, и ждет, пока Параг получит от индианки разрешение снимать ее на камеру. Аша нашептывает Парагу пару вопросов и отступает назад, чтобы не мешать ему разговаривать с героиней и иметь возможность заснять интервью на пленку. Ответив на несколько вопросов, женщина приглашает их в лачугу. Аше и Парагу приходится пригнуться, чтобы пройти в дверной проем. Внутри Аша видит две тощие постели на полу, а на стене над ними висят фотографии в рамочках. Это портреты пожилых мужчины и женщины. Аше уже знает, что такие фотографии вешают, чтобы почтить память усопших родственников или духовных наставников. Обычно их украшают свежими цветами, а эти снимки увиты завядшими и привлекающими мух гирляндами. Один угол лачуги отведен под статуи богов и палочки благовоний. Засняв внутреннее убранство лачуги, Аша выключает камеру. Она просит Парага поблагодарить женщину за уделенное им время. В ответ он передает Аше вопрос женщины:

— Она интересуется, не хочешь ли ты чаю?

Аша улыбается той, что испытывает нужду во всем, и все равно предлагает гостям чай. В предыдущую поездку подобный жест вызвал бы у девушки чувство вины.

— Да, спасибо. Я бы с радостью выпила чаю.

Они с Парагом садятся у лачуги, пока женщина заваривает чай, и Аша учит ее детей играть в ладушки.

Их остальные интервью, так же как и это, проходят гораздо легче, чем в прошлый раз. Они подолгу беседуют с женщинами о жизни в трущобах, о детях и надеждах на будущее. Их приглашают заглянуть в другие дома и тоже предлагают чай и угощения. Аша просит Парага записать имена всех женщин, с которыми они разговаривали. К тому времени как желудок начинает напоминать об обеде, у Аши уже складывается общее видение всего повествования.

— Мы с тобой отличная команда! Дай пять! — говорит она, поднимая руку, чтобы хлопнуть своей ладонью по ладони Парага. Он неуверенно отвечает на ее жест и улыбается.

— Ой, а ты любишь пав-бхаджи? — спрашивает Аша. — Я знаю тут неподалеку отличное местечко.

* * *

После обеда Параг должен ехать на другой конец города, чтобы выполнить следующее редакционное задание. Прежде чем отправиться на станцию, он предлагает поймать Аше такси. На углу улицы девушка замечает торговца свежими цветами и гирляндами.

— Да не надо, — отвечает она Парагу. — Я побуду здесь еще какое-то время.