Тайная дочь. Исправить ошибки прошлого (СИ)

— Малыш, — Аккуратно присаживаюсь рядом с дочерью и мягко накрываю своей ладонью её руку. — Оценки выставляет тебе не она, а другие учителя. Исправь и можешь идти на ночёвку.

— Так это исправлять неделю-две минимум. — Возмущается.

— Ксюнь… — Кошусь на девочку притворно-строгим материнским взглядом.

— Давай так, ты меня отпустишь, а я обещаю, что исправлю оценки?

— Торгашка маленькая. — Фыркаю. — Ладно. Но ты мне обещала.

Да… меня можно назвать бесхребетной матерью. Но такие у нас отношения. Возможно, это вытекает из детства, когда строгий военной закалки отец, готов был меня разорвать в клочья за оценки, а мягкотелая мать переживала за то, что скажут люди.

Я же другая…просто доверяю своему ребёнку и знаю, что она выполнит своё обещание.

— Номер матери Нины тот же? — Спрашиваю Ксюшу, а та быстро кивает головой засовывая в рот бутерброд. Я всегда связываюсь с родителями перед тем, как мой ребёнок пойдёт к ним домой.

— Только её дома не будет. Они на дачу уедут. — Тут же признаётся, а её щёки покрываются лёгким румянцем.

Девочка у меня родилась настоящей красавицей. Миловидное личико, чуть вздёрнутый нос и пухлые кукольные губки. Ксюша очень похожа на меня, но всё же — не копирка.

Хотя каждый знакомый считает своим долгом сказать о том, что девочка моя копия. Но, это только для них. Я же, видела в ней легкие, совсем не навязчивые, черты лица бывшего… Я видела в ней его.

Волосы цвета шоколад, вечно нахмуренные брови и взгляд исподлобья карих глаз. Даже мимика лица была схожа с его и улыбка. Эта улыбка заставляла умирать снова и снова, пока я не смирилась, и не привыкла.

Дочь доедает завтрак и бежит в школу, в которой прошу старательно обходить стороной классного руководителя. Барагулина Наталья Генриховна (Барагулька), мой личный ночной кошмар! Той только дай повод позвонить мне и пожаловаться на непутёвую дочь.

На дотошность классного руководителя, я давно нашла ответ. Терпеть она не может красивых девчонок. Психологическая травма у неё из глубокой молодости, да и старческий маразм, чтоб его.

Быстро созваниваюсь с мамой Нины, та говорит чтобы я не переживала. Они действительно уезжают, но по всему дому расставлены камеры. В случае неприятностей, она мне наберёт.

Хватаю сумку и лечу к метро, поглядывая на наручные часы. Опаздываю. Мне уже пришло с десяток сообщений от директора, на которые я легко ответила тем, что не знала, что придётся в выходной день ехать на работу.

Звоню «заболевшей» Лили, чтобы уточнить пару деталей, когда до офиса остаётся всего ничего.

— Кхе-кхе, — Притворно кашляет в трубку. — Слушаю.

— Свой этюд прибереги для начальства. — Ворчу.

— Прости, Машка! — По волшебству выздоравливает коллега. — Не могу я больше с этой Григорьевой. Она мне мозг ложкой чайной выела! У меня глаз не прекращая дёргается. Да я заикаться с этой мымрой начала!

— Прости будешь говорить моим седым волосам. — Отшучиваюсь. В отличии от Лили, я никогда не даю себя в обиду. Научена горьким опытом молодости. Давно уже нет той мягкотелой Маши. Закопали её в тот самый день, когда на свет появилась дочь и нужно было брать жизнь в свои руки. — Какой у вас план работы был? Что уже начали делать? Что я должна знать?

Работаю я архитектором, ландшафтным дизайнером и дизайнером по интерьерам. Когда нужно, то могу стать пиар-менеджером или же простой секретаршей. Работа в «Марселе» не может включать в себя что-то одно. Ты либо всё и сразу делаешь, либо тебе не место в компании.

— В общем, как ты поняла, слушать фифа меня не захотела, и мы вернулись к тому, с чего начинали. — Заканчивает диалог Лилия.

— Ты ей сухие факты, как правильно. А она тебе о своём виденье. Клиента прочувствовать надо. — Шутливо язвлю.

— Давай-давай, Маш, я посмотрю, как ты прочувствуешь её.

Отключаю вызов с лёгкой улыбкой на лице. Ну и день мне предстоит. Роюсь в сумочке в поисках пластикового пропуска, пока не натыкаюсь на громадную фигуру у входа.

У мужчины зачёсаны назад в маленький хвост волосы, густая борода, которая придавала его виду неряшливости и чёрные очки на остром прямом носу. От него так и веет холодом, и внушающим животным страхом.

— Мужчина, с прохода отойдите. — Ворчу я, на что тот расправляет широкие плечи и чуть склоняет на бок голову. — У нас что, новая охрана? Или очередное обострение? — Брезгливо осматриваю его с ног до головы.

Молчит, наглец. Лишь стаскивает с глаз очки и с легким прищуром скользит взглядом по моему лицу. Брови нахмурены, губы плотно сжаты. Ёжусь от мрачной мужской энергетики.

— Я говорю, пройти дайте, я опаздываю. — Чуть повышаю голос.

— Я так понимаю Котова? — Наконец-то подаёт голос мужчина называя фамилию Лильки. Этот низкий с хрипотцой баритон, словно голос из ада. Моментально покрываюсь корочкой льда.

— А вы ГригорьевА? — Специально делаю акцент на букве «А». И что за муха укусила меня с самого утра? То ли, классная руководительница дочери, то ли так влияет полугодовое отсутствие мужчины в моей постели.

— Её жених.

— А я замена сбежавшей от вас Котовой.